— Да.
— Слышал о вас и о вашем папаше, — произнес он, слегка сдвинув брови. — Проходите в комнату.
Андрей вошел к Русакову. В углу стояла простая железная кровать, затянутая цветным пологом, три стула, возле окна под книгами — небольшой стол.
Григорий Иванович обратился к Словцову:
— Как здоровье Марковны?
— Бегает, — ответил тот. — Беспокойная старуха.
Григорий Иванович посмотрел на Фирсова.
— Что-то я вас не видел раньше. Вы здесь живете? — обратился он к нему.
— Нет, я учусь в Петербурге. Каникулы провожу на мельнице отца, у знакомого мне механика.
— Почему не дома?
— Не разделяю взглядов отца на жизнь и живу самостоятельно.
— Это еще не все, — вмешался Виктор в разговор. — Там, недалеко от мельницы, живет такое симпатичное существо…
— Что же, все это достаточно веские причины и делают честь Андрею Никитичу. Устенька! — крикнул, приоткрыв двери, Русаков. — Самоварчик бы нам.
Поймав на себе ласковый взгляд квартиранта, Устинья поправила косу и пошла в кухню. Фирсов успел заметить красивую, статную фигуру девушки.
— Между прочим, у Никиты Фирсова есть интересный субъект, — заговорил Словцов и, улыбнувшись Андрею, продолжал: — Однажды на улице навстречу мне шагает огромный человечище. Вытянул руки и рычит, аки зверь: «Варавва, дай облобызаю». Винищем прет от него за версту. «Скорбна юдоль моя. Эх, студиоз, студиоз! Пойдем, — говорит, — в кабак». Облапал меня ручищами и загудел, как колокол:
…Коперник целый век трудился,
Чтоб доказать земли вращенье…
«Может, я пью от неустройства жизни, а?» — «Не знаю, но человек, — говорю, — себе хозяин». А он так ехидно: «Если ты хозяин, поезжай обратно в свой университет». Чтобы отвязаться от пьяного, отвечаю шуткой: «Рад бы в рай, да грехи не пускают». — «Вот то-то и оно, — расстрига поднял указательный палец: — бог есть внутри нас, остальное все переменчиво».
Русаков прошелся по комнате.
— Теория богоискательства не нова… За последние годы ею начали увлекаться слабонервные интеллигенты. — Григорий Иванович провел рукой по волосам и продолжал не спеша: — Нашлись так называемые «новые апостолы» марксизма, в частности Базаров, Берман и последователи у них нашлись типа Елеонского, — последнюю фразу Русаков произнес с нескрываемым презрением.
— …Мы должны бороться с любой разновидностью религии. Это азбука всего материализма и, следовательно, марксизма, так учит Ленин. Кстати, у меня сохранился экземпляр газеты «Пролетарий», где опубликована передовая статья Ленина «Об отношении рабочей партии к религии». Советую почитать, — с довольным видом он передал газету Андрею. — Только прошу вернуть: она нам потребуется.
