Пробовал Пашков их силой принудить. Мужики за оружие схватились. А у них не только сабли да копья имелись, но и самопалы. Подумал Пашков, что в такой час проливать кровь без большой пользы. Отступил.
В тот же день, 27 ноября, к Шуйскому с Двины прибыл на выручку большой отряд стрельцов.
Кроме того, гонцы доложили, что очищены от мятежников Волок Ламский и Можайск.
Царь созвал воевод.
— Самый раз настал ударить по Болотникову, — сказал Скопин-Шуйский, — часть войск его на левом берегу. Для нас выгода. Порознь воровские отряды легче одолеть.
— К тому же, — добавил Туренин, — в Ивашкиных войсках смута началась…
— Откуда знаешь? — спросил царь.
— «Языка» привели. Говорит, как услыхали, что Пашков к нам перекинулся, холопов страх одолел. Сам Ивашка чернее тучи…
И царь отдал приказ:
— Готовить полки на вылазку!
Сражение в Замоскворечье Болотников проиграл. Пришлось ему вернуться к укрепленному острогу в Коломенское.
А еще через несколько дней к царю Василию поступило мощное пополнение — смоленские и ржевские полки.
2 декабря все свои войска царь кинул на Коломенское.
Взять лагерь Болотникова оказалось нелегко. Там были не только земляные укрепления, но и хитрая придумка, которую назвали «обозом». Собран он был из нескольких сотен саней, телег и повозок. Их поставили друг на друга в два-три ряда, затем плотно набили сооружение соломой и облили водой. На морозе все это затвердело словно камень.
Царские войска начали бить по «обозу» из пушек. Лед хотя и крошился, но ядра не пробивали такую толщу.
Три дня стреляли пушки, а толку не вышло.
Воевода гневался, хотел было на пушкарях зло сорвать — высечь их. Но дворянин Ушаков, перебежавший от Болотникова, выдал секрет укрепления и посоветовал палить «огненными» ядрами.
После такого обстрела лед стал таять. Болотникову с частью войска удалось уйти к Калуге.
Несколько казачьих отрядов отбивалось от царских ратников в селе Заборье. Но силы были слишком неравные. Казаки сдались. С ними попал в плен и Михейка Долгов.
Казаков Шуйский помиловал — приказал забрать в свое войско.
А двадцать одну тысячу пленных, что были взяты в Котлах и Коломенском, царь велел предать смерти.
Звенели в Москве колокола в честь снятия осады и победы над Болотниковым. В церквах служили торжественные молебны.
Во дворце Василий Шуйский закатил пир, какого давно не было. Широко улыбался он на пиру боярам, но не так уж весело было у него на душе. «Ушел Ивашка, — думал Шуйский, — а ведь он всему злу голова. Отруби змее хвост — другой отрастет. По голове бить надо, по голове…»
