Ратник княгини Ольги - Святослав Воеводин

Мглист и сер был рассвет. Игорь с уцелевшими ратниками[1] сидел на жухлой траве, стараясь сдержать озноб. От близкой реки тянуло стылой осенней сыростью.

Разжечь костер пленникам не позволили, доспехи и плащи отняли, чтобы никто не утаил ножа. Приставленные стражники следили бдительно, да еще верховые вокруг холма кружили – не убежишь, не спрячешься. Взойдет солнце – казнят. До сих пор живы только потому, что князь Мал всю ночь победу над русами праздновал, пока пьяным не свалился. Так ведь очнется вскоре. Пьяный сон – до первой жажды.

– А вот бы утро никогда не настало, – мечтательно произнес Богдан.

Отрубленная кисть его была перевязана грязной запекшейся тряпицей, а большего и не требовалось. Все равно скоро помирать.

Еще и борода толком не отросла у Богдана, а жизнь, почитай, закончилась.

– Жадничать не надо было, – буркнул Тихомир, который сам же и орал громче всех, что надобно с древлян повторную дань сбить, а то больно жируют.

– Вот и оделись в порты шелковые, – крякнул сосед досадливо.

– Вот и обзавелись щитами медными, – подхватил кто-то.

– Не по зубам каравай оказался.

– Вся прибыль – одна погибель.

– Заткнитесь вы, – выкрикнул Игорь, сильнее обхватывая себя за трясущиеся, ходящие ходуном колени.

– Хватит ныть, – поддержал князя Ясмуд. – Без вас тошно. За чем пришли, то и нашли.

До сих пор князь Игорь его недолюбливал. Говорил Ясмуд запинаясь, удалью не отличался, от вина бледнел и мрачнел, вместо того чтобы с товарищами петь и веселиться. Однако же теперь от него исходила какая-то надежная сила, от которой Игорю чуток полегчало. Особенно когда придвинулся к нему Ясмуд и сел так, чтобы спина в спину упиралась.

– Теплее, князь? – спросил он тихо.

Вокруг полтора десятка своих, чужаков не считая, а они вроде как особняком, только двое их в рассветных сумерках.

– Теплее, – согласился Игорь. – А то зуб на зуб не попадал.

– Ну и ладно, – кивнул Ясмуд.

Это по движению спины ощутилось, что кивнул: они друг друга не видели.

– Таким же утром я женку свою встретил, – неожиданно для себя заговорил Игорь. – Ей четырнадцать лет тогда было. Я на Псковской земле зверя ловил, от ватаги отбился, всю ночь по лесу плутал.

– Ага, – сказал Ясмуд. Это чтобы дать понять, что слушает, а не дремлет.