И только он вышел на крыльцо, как увидел скачущих всадников, среди которых приметил Павлушу и Пашкова.
— Здравствуй, гетман! — лихо соскочив с коня, проговорил Пашков. — Звал?
Они прошли в соседнюю избу, где Болотников рассказал Истоме о ходоках. Закончив, спросил Пашкова в упор:
— Грамоты за красной печатью ты посылал?
По тому, как забегали глаза Истомы, понял — он! Пашков тоже почувствовал, не отопрешься. Посуровев, резко произнес:
— Я посылал. А что?.. Один черт — лишь бы в Москву войти. Там разберемся…
— От имени государя? — вспыхнул Болотников и схватил Пашкова за ворот. — Да как ты смел!
— Пусти, слышь… Худо будет.
Болотников разжал руки.
— Что делать? — хмуро проговорил он. — Ходоки на своем стоят — подавай им Димитрия.
Пашков помолчал.
— Коли хотят — покажем. — Он вдруг усмехнулся.
— Кого?
— Мало ли? Да хочь того молодца, что за мной прискакал.
— Павлушу?.. В уме ли ты, Истома Иваныч?
— А что?.. Молод, пригож. Покажем — и дело с концом.
— Тьфу! — плюнул с досады Болотников. — Да нешто в Москве царя Димитрия не знают? С мая-то, почитай, полгода прошло — государев лик не забыли. Поразмыслим лучше, как быть.
— Ты войску голова, ты и прикидывай.
— Ладно, — сказал Болотников, — пошли к ходокам. Ждут.
— Ты, Иван Исаич, один с ними управишься. Пошто мне с мужиками сидеть? Велика честь. — Истома вышел из избы и припустил со своими всадниками назад.
Болотникову пришлось сказать ходокам, что увидят москвичи царя Димитрия, но не сейчас. Потому как находился здесь, да отбыл… Куда? В Путивль. Соберет пополненье, воротится.
— Ну что ж, — молвил седовласый Онисим, — коли нету в войске Димитрия Иоанновича, дозволь откланяться. Спасибо за хлеб-соль. А мы в Москву подадимся, обо всем доложим.
— Скажите, зову я народ московский не стоять супротив меня. — Болотников всматривался в лица ходоков.
Взгляды у всех прямые, открытые. Лишь гончар Илья чуть голову потупил.
— Прощай, Иван Исаич, — поклонился Онисим.
За ним поклонились все ходоки.
— А ты пошто мнешься? — спросил Болотников у гончара.
— Дозволь у тебя остаться, — выпалил Илья, решившись. — Пропадаю, хочь глину ешь.
— Добро. Оставайся.
— Эй, паря, — строго глянул на Илью старик, — спятил?
— И меня возьми, — попросил кузнец. — Служить тебе правдой буду, истинный крест.
В тот день Иван Исаевич послал Григорию Шаховскому письмо. Гонцам было велено спешно скакать до самого Путивля. В письме он просил князя отправить к царю Димитрию людей, дабы увещевать его как можно скорее идти к Москве. Он писал, что москвичи готовы покориться, лишь только увидят Димитрия, «схватят своих изменников и выдадут их ему».
