Сиянье лампы на ковер,
На бархат кресла, где мой взор
Блуждал, с мечтами о былом…
С тоскою вновь в уме моем,
Я видел ясно пред собой,
На спинке кресла голубой,
Головки нежной милый след
И кудри… О, возврата нет!
И мне казалось, что кругом
В тревожном воздухе ночном
Пронесся нежный фимиам:
Я тихий шелест слышал там —
Вдоль стен и радужных ковров,
Я слышал мягкий шум шагов,
Мне мнилось, ангелы сошли
В жилище бренное земли…
Я вскрикнул: “Господи, ко мне
Не ты ль в полночной тишине
Прислал тут рой небесных сил,
Чтоб он покой мне возвратил,
Забыть заставил…” Но в ответ
Я слышу крик: “Возврата нет!”
То каркнул ворон, и ему
Я закричал: “О, кто б сквозь тьму,
Тебя, предвестник бед и слез,
Ко мне в жилище не занес,
Хоть демон сам, поведай мне
Могу ли снова в тишине
Когда-нибудь забыться я?
Дает ли скорбная земля
Забвенье нам когда-нибудь?
Когда покинет эту грудь
Безумной муки тяжкий след?”
И каркнул он: “Возврата нет!”
Я стал молить тогда его:
“Во имя Бога самого,
Во имя истины святой
Поведай мне, мучитель мой,
Когда принять захочет Бог
Меня в небесный свой чертог,
Увижу ль там Ленору я?
Прильнет ли милая моя
Хоть там опять к груди моей?
Увижу ль я ее очей
Былой, лазурный, кроткий свет?..”
И каркнул он: “Возврата нет!”
И, в исступленье, крикнул я:
“Будь трижды проклят: речь твоя
Разлуку вечную сулит!
Невыносим мне мрачный вид
И твой коварный, злой язык!
Ступай отсюда прочь! Пусть крик
Звучит твой там, в ночной стране,
Где мчатся тени лишь одне,
Где бури вечные ревут…
Не оставляй снежинки тут
Ты с крыльев траурных своих,
Чтоб мог забыть я снова их,
Забыть твой лживый, злой ответ!..”
А ворон вновь: “Возврата нет!”
И все сидит, не улетел,
Сидит, как прежде, злобен, смел,
Как демон мрачен, горд и нем,
Он жить остался здесь совсем.
От лампы тень его кругом
Лежит на мне, лежит на всем,
Что вкруг меня, и в той тени,
В той тьме — страданья лишь одни!..
Сдавило сердце у меня…
В душе померкшей нет огня,
И не проникнет счастья свет
Сквозь тень и тьму… возврата нет!
В глухую полночь, в тишине,
При бледно-трепетном огне,
Над старой книгой, обветшалой,
Поник я головой усталой…
За дверью стук раздался вдруг:
То, видно, путник запоздалый…
Но — тихо было все вокруг.
Стоял декабрь. Уже давно
Зияла ночь в мое окно.
Искал я тщетно в книжной пыли
Забвенья. Думы мои были
О той, кого я так любил,
Кого уж нет, кого забыли,
Но я, увы, не позабыл!
Чуть слышный шорох в тишине
В тот странный миг казался мне
Идущей тенью привиденья.
Чтоб сердца удержать биенье,
