— Ты мне всегда нравился, — сказала Ланелль, крепкая широкоплечая блондинка с медовой кожей и тяжелой грудью, чьи карие глаза горели жарким огнем. — Ты маленький безумец, но это меня не смущает. Обожаю Скорпионов.
— Я Козерог.
— И их тоже. Не выношу только Дев. Помнишь к нам в Группу просился один, Дева. Я его заблокировала.
Они много плавали, часа два занимались серфингом до того, как приступить к настройке. Вода была теплой, но с востока, со стороны Калифорнии, дул свежий бриз — он словно был глашатаем дурных вестей.
Ланелль обладала невероятным аппетитом к любовным игрищам. Глаза ее сверкали от желаний.
— Пошли, — она решительно потянула его за собой.
Они добежали до дома и занялись настройкой аппаратуры. Было еще рано. Он подумал о Кей, и сердце его сжалось. «Чем я здесь занимаюсь?» — спросил он себя. При настройке Мюррей нервничал, допускал множество ошибок. А ведь другие подключились к нему и ждали спектакля. «Гнусно, — подумал он, — я сам себя уничтожаю. Кей, Кей, Кей!»
Затем состоялась ночь Кей с Дирком. Вначале Мюррей решил, что не будет в ней участвовать. Не было смысла мучить себя. Однако весь день его преследовали навязчивые мысли — он то и дело представлял себе Кей и Дирка: их малейшие жесты, звуки, их улыбающиеся обращенные друг к другу лица, их поцелуи, объятия в постели… После обеда эта сцена была столько раз проиграна у него в мозгу, что он решил обладать Кей пусть даже и через посредника. Быть может, это позволит ему избавиться от навязчивых мыслей. Но все оказалось хуже, чем он себе представлял. Ему следовало бы бежать, скрыться, даже если своим отключением он нарушит единение Группы, разрегулирует цепи, пошлет мощные противотоки, которые вызовут тошноту или рвоту у всех участников. Ему было все равно. Он взвыл и отключил аппаратуру.
Через два дня Мюррей отправился к Кей. Она занималась упражнениями, облачком порхая в сверкающем переплетении колец и веревок, подвешенных на разной высоте над крышей солярия. Он встал внизу и, задрав голову, крикнул:
— Кей, я хочу, чтобы мы вдвоем вышли из Группы. Я уже не в силах делить с другими.
— Значит, любить меня означает обладать мною в одиночку?
— Остановимся на некоторое время, пока я не избавлюсь от этого безумия. Затем вернемся.
— Ты признаешь, что безумен?
— Я никогда этого не отрицал! — у него начало сводить шею. — Может, спустишься, пока мы говорим?
— Я прекрасно слышу тебя и отсюда, Мюррей.
— Хочешь покинуть Группу и на некоторое время уехать со мной?
