Ж.М. был хитрее отца. Он желал захватить добычу раньше, чем придется отсчитывать деньги. Мы рассуждали о том, как Манон следует вести себя. Я еще раз, усиливался выбить эту затею у нее из головы и представлял ей все опасности… Ничем нельзя было поколебать ее решимости.
Она написала короткий ответ Ж. М., где уверяла, что ей не предстоит никакой трудности в назначенный день приехать в Париж, и что он может ждать ее, наверное.
Затем, мы порешили, что я отправляюсь сейчас же искать новую квартиру в какой-нибудь деревне по другую сторону Парижа и перевезу с собой наш небольшой багаж; что завтра после обеда, в назначенный им день, она рано отправится в Париж; что получив подарки Ж.М. она попросит его немедленно свезти ее в театр, причем возьмет с собою сколько может снести денег, а остальная поручит моему лакею, которого она хотела взять с собой. То был, все тот же человек, который освободил ее из госпиталя и был бесконечно привязан к нам. Я должен был явиться в фиакре на угол улицы Святого Андрея под арками и выйти из него в семь часов, чтоб в темноте пробраться к театральному подъезду. Манон обещала, что придумает какой-нибудь предлог, чтоб на минуту выйти из ложи и, спустясь с лестницы, соединиться со мною. Остальное выполнить было не трудно. Мы тотчас же сели бы в мой фиакр и выехали из Парижа через Свято-Антоньевское предместье, которое было по дороге в наше новое местожительство.
Это предположение, как оно ни было сумасбродно, показалось нам довольно обдуманным. В сущности, было глупо и безрассудно воображать, что даже в случае самой полной удачи мы сможем скрыться от последствий. А мы между тем с самой отчаянной доверчивостью шли на встречу опасности. Манон отправилась с Марселем (так, звали нашего лакея). Я ел, горестью смотрел на ее отъезд. Обняв, я сказал ей:
– Манон, и вы меня не обманываете? вы останетесь мне верны?
Она нежно посетовала, на мою недоверчивость и снова поклялась мне.
Она рассчитывала приехать в Париж в три часа. Я отправился вслед за нею. Я пошел, чтобы убить остальное время, в кофейню Фере у моста Святого Михаила. Я пробыл там до тех пор, пока стемнело. Тогда я вышел, нанял фиакр и велел ему остановиться на углу улицы Святого Андрея под арками; затем пешком направился к театральному подъезду. Я удивился, не найдя Марселя, который должен был ждать меня там. Я терпеливо целый час простоял в толпе лакеев, пробило семь, а не случилось ничего, имевшего какое-либо отношение к нашему проекту; я взял билет в партер, чтоб посмотреть, нет ли Манон и Ж. М. в какой-либо ложе. Ни той, ни другого не оказалось. Я воротился на подъезд и прождал еще четверть часа, полный нетерпения и беспокойства. Видя, что никто не является, я отправился к своему фиакру, совершенно не зная что делать. Извозчик, заметив меня, сделал несколько шагов мне на встречу и с таинственным видом объявил мне, что уже с час меня в карете ждет хорошенькая барышня; что она спрашивает меня, и что, услышав, что я вернусь, сказала, что не соскучится в ожидании меня.
