По прошествии девяти лет - Рэй Брэдбери

— Между прочим, — объявила за завтраком Шейла, доедая ломтик подсушенного хлеба и разглядывая свою кожу в кривом зеркале кофейника, чудовищно искажавшем ее черты, — наступил последний день последнего месяца девятого года.

Ее муж Томас взглянул поверх баррикады из свежего номера «Уолл-стрит джорнэл»,[1] не увидел ничего существенного и вернулся в прежнее положение.

— М-м?

— Я сказала, что девятый год подошел к концу, — повторила Шейла. — Теперь у тебя другая жена. Точнее, прежней жены больше нет. Поэтому мы, считай, не женаты.

Томас опустил газету прямо в нетронутый омлет, склонил голову на один бок, потом на другой и переспросил:

— Не женаты?

— Совершенно верно. Раньше было другое время, другое тело, другое «я». — Шейла намазала маслом еще один тост и принялась задумчиво жевать.

— Погоди! — Томас отпил глоток кофе. — Что-то я не понял.

— А ты вспомни, дорогой, чему тебя учили в школе: каждые девять лет (вроде бы, именно так) наш организм, который работает как заправская генно-хромосомная фабрика, полностью заменяет в человеке все: ногти, селезенку, руки-ноги, живот, ягодицы, уши, молекулу за молекулой…

— Ну-ну, — досадливо перебил он. — Короче.

— Короче, дорогой Том, — отозвалась Шейла, — этот завтрак дал пищу моему духу и сознанию, за вершил обновление крови, костей, всех тканей. Перед тобой совсем не та женщина, с которой ты шел под венец.

— А я тебе сто раз об этом говорил!

— Не паясничай.

— Ты тоже!

— Позволь мне закончить. Если верить медицине, по прошествии девяти лет, то есть к моменту этого торжественного завтрака, от прежней Шейлы Томпкинс, которая вступила в законный брак за час до полудня в воскресный день ровно девять лет назад, не осталось ни единой ресницы, ни поры, ни ямочки, ни родинки. Это две совершенно разные женщины. Одна связала себя узами брака с интересным мужчиной, у которого при чтении «Уолл стрит джорнэл» челюсть выдвигается вперед, как кассовый ящик. Другая вот уже целую минуту принадлежит себе — «Рожденная свободной».[2] Вот так-то! Она стремительно поднялась из-за стола, не собираясь долее задерживаться.

— Постой! — Он плеснул себе еще кофе. — Ты куда?

На полпути к дверям она откликнулась:

— Я ненадолго. А может, надолго. Или навсегда.

— Рожденная свободной? Что ты несешь?! А ну, вернись. Сядь на место. — От этих интонаций львиного укротителя она слегка растерялась. — Черт возьми, я требую объяснений! Немедленно сядь. — Разве что на дорожку. — Она нехотя обернулась.