И, глядя ей в глаза, Кадзуки улыбается и отвечает:
– Я тоже люблю тебя, Моги-сан!
С самой прекрасной из всех улыбок Моги говорит:
– Давай будем вместе всегда!
– Давай!
Да, больше мне тут не на что смотреть.
Кадзуки нашел счастье. А значит, мне следует удалиться.
Я поворачиваюсь к «осадку».
– Я увидела достаточно. Верни меня в море.
«Осадок» молчит.
– Не волнуйся. Я оставлю Кадзуки в покое. Я не затаю вражды, даже если он полностью сломает «Ущербное блаженство». По правде сказать, все наоборот: у него есть все причины ненавидеть меня. Он заслужил право забыть меня и начать все с нуля. Но я не изменюсь. Я буду и дальше искать способ, как сделать всех в мире счастливыми, с «Ущербным блаженством» или без него.
Я не рассчитывала на ответ, однако же «осадок» открывает рот и произносит:
(Готов спорить, сейчас у тебя появляются всякие глупые идеи, Мария. Ты наверняка страдаешь от абсурдной иллюзии, что повседневная жизнь с Моги-сан означает счастье для меня и что ты должна уйти.)
– Что?
(Не недооценивай мое безумие.)
Внезапно мир заливает белая вспышка.
– Что это?..
Миг спустя мир возвращается в норму. Небо остается багровым, красные куски плоти лежат там, где и лежали, но что-то изменилось. Костер на школьном дворе исчез, ученики снова готовятся к фестивалю.
Несколько секунд спустя я понимаю наконец, что произошло.
– Время сбросилось, что ли? Они снова повторяют день школьного фестиваля?..
Кадзуки снова появляется перед моими глазами, катя инвалидную коляску.
– Это… не закончится счастливо?
Я зритель, и потому мое чувство времени не такое, как у Кадзуки. Это похоже на то, как если бы я наблюдала за компьютерной игрой: времени проходит много, но я не устаю.
Мне приходится раз за разом смотреть, как эти двое проводят день вместе. Бессчетное число раз Моги признается Кадзуки в любви, и он ее принимает.
Я понимаю свои чувства к Кадзуки. Я думаю о нем с лаской, я хочу обнять его как можно крепче, сделать его своим. Всякий раз, когда я вижу, как они обмениваются признаниями в любви, мое сердце страдает.
– Для чего это все? Это такое наказание? Ты пытаешься отомстить, показывая мне то, чего у меня никогда не будет? – спрашиваю я у «осадка», но, в отличие от прошлого раза, у него нет для меня заготовленного ответа. – …Нет, это не следует называть «наказанием». Я должна радоваться, глядя на счастье Кадзуки. Мои собственные чувства значения не имеют.
Стискивая зубы, я наблюдаю, как Моги признается и как Кадзуки ее принимает. Однако, как и предупреждал «осадок», худшее еще впереди.
