Последний романтик - Шимун Врочек

Ноги под дерн не поместились. Пришлось рубить ветки и закидывать сверху. Теперь лежат, как медведи в берлоге. Мама и три детеныша. Обнялись и ждут весны. Капрал разве что лапу не сосет.

– Муау!

Я говорю: подожди, девочка. Еще немного. Папа почти закончил.

Беру еловую лапу и кидаю сверху. Потом сажусь на землю и говорю: сил моих больше нет.

…Я думал – по дороге быстрее будет. Потому что морковка опять успела проголодаться. А в деревне можно было взять молока. И нажевать с хлебом. И она бы так не орала. Лежала бы и сосала «дулю». Важная, как китайский император.

А они тут как тут – верхом. Закричали:

– Вот он, сукин сын!

Окружили и стволы наставили. Капрал сверху смотрит. Синий мундир, усы сапожной щеткой и пистоль за поясом. Он его даже доставать не стал. Видит, у меня руки заняты. До шпаги никак не дотянуться. А пистоль я в лесу выкинул. Во-первых: пороха к нему не было, я в одной рубахе из окна выскочил. Во-вторых: пистолет тяжелый, пришлось выбирать.

Я говорю:

– Вы меня, как, арестовывать будете? Или на месте порешите?

Капрал говорит:

– Посмотрим.

Морковка открыла глаза и говорит: уа-у. Таким обиженным тоном.

Я подумал – надо было выбрать пистолет. А девчонку оставить. Все руки оттянула, даром что четыре месяца. Посреди леса, волков и лисиц. Тогда у нее был бы шанс.

Я говорю:

– Все хорошо, девочка.

– Ее скоро нужно кормить, – говорю.

Капрал усмехнулся и говорит:

– Не бойся, накормим. Ты давай – одежонку скидывай! Только не дергайся, а то не ровен час…

Что получится, капрал не сказал. Но я и так понял. Потому что нетрудно догадаться. Особенно, если прошлой ночью это видел.

Я девчонку на землю положил и говорю:

– Вы там были?

– Нет, – отвечает капрал.

Я по глазам вижу, что врет. Они у него сделались отдельно от лица. Словно кто-то другой в капральской физиономии дырки проделал и выглядывает. И здорово ему стыдно, этому другому.

– Раздевайся, – говорит капрал. – Кому сказано.

Я расстегнул рубашку, чтобы его не злить.

– Моя жена жива?

– Конечно, – отвечает, не раздумывая.

А другой, который за капралом прячется и которому стыдно, говорит:

– Нет.

– Понятно, – говорю я.

Я говорю: мне нравится, как это звучит. Ты сама попробуй. Маленькая девочка. Маленькая девочка. Разве не здорово?

Жена говорит:

– Папина дочка.

Я говорю:

– Зато характер твой.

Я пошел в лес. Сначала пытался резать дерн шпагой, но ничего не получилось. Потом мне дали нож. Я выкраивал куски травы и относил к яме. Художественно так вокруг нее раскладывал. Замерз, как собака и весь перемазался. А потом капрал говорит: