(Ты, должно быть, недоумеваешь, что это за место, Мария. Это мир, в котором меня заперло «Ущербное блаженство» и где я должен был быть счастлив.)
«Осадок» прекращает объяснение и отплывает в сторону, точно приглашая меня последовать за ним. Я следую.
Мы подплываем к крыше школы.
Я смотрю вниз. Как и в остальных мирках, я могу «видеть» больше, чем то, что у меня прямо перед глазами. Это странное ощущение трудно описать словами, но я как будто чувствую мир всем своим телом.
В школе более шумно, чем мне помнится. Судя по всему, здесь вот-вот начнется фестиваль, и ученики заняты последними приготовлениями. Некоторые из этих лиц я узнаю.
Я обнаруживаю Омине и Кирино; похоже, в этом мире у них очень хорошие отношения.
С неохотой я продолжаю искать; сейчас я хочу видеть лишь одного человека.
– Кадзуки! – кричу я, едва обнаружив его выходящим из школы. – Ах…
Не хочется признавать, но мое сердце начинает биться чаще, как только я его замечаю. Не могу избавиться от желания быть с ним, сколько бы раз он ни вставал у меня на пути. Я хочу, чтобы он увидел меня – чтобы обернулся и увидел меня.
Но тут я замечаю кое-что еще: Кадзуки толкает перед собой инвалидную коляску, в которой сидит Касуми Моги. Они радостно гуляют по фестивалю, как влюбленная парочка.
– …
Самые разные чувства вспухают во мне. Вполне естественно, что Моги рядом с ним; она ведь всегда хотела признаться ему в любви. В аварию она бы попала в любом случае, но, если бы не «шкатулки», рано или поздно все равно завоевала бы сердце Кадзуки.
– Да… все правильно…
Кадзуки во мне не нуждается.
Я не нужна.
– Я не существую в мире, где Кадзуки счастлив. Нет, даже не так…
Если уж на то пошло, я скорее препятствие.
Кадзуки раньше верил, что нет такого отчаяния, от которого не может исцелить повседневная жизнь. Но он лишился этой веры, когда нечто инородное вторглось в его жизнь и довело его до безумия. Я втянула его в историю со «шкатулками».
Иными словами –
– Я навлекла катастрофу на голову Кадзуки.
Поэтому я не имею права быть рядом с ним.
Однако даже когда я это осознала, ни мир, ни «осадок» не выпускают меня; я вынуждена в унынии смотреть, как те двое проводят день вместе.
Фестиваль заканчивается, начинается костер. Ученики танцуют «Оклахома миксер». Кадзуки и Моги бок о бок смотрят на пламя.
Моги нежно – будто пытаясь поймать мыльный пузырь – берет Кадзуки за руку и заглядывает ему в глаза.
Я сразу понимаю, что она собирается сказать.
– Я люблю тебя, Кадзу-кун.
