Напала на Дашу робость. Непонятная сила, точно пуповина с телом матери, связала ее с Леоновкой и не пускала вперед. Но и назад не шла Даша.
То матери боялась. Теперь сама себя пугаю. Сколь же можно? Василий на учительнице женится, а мне на них глядеть? Егор с Клавдией в доме хозяева, а я у них — работница? В колхоз не вступила, а теперь кланяться пойду, чтоб приняли? Не пойду! Не ворочусь! И журавль тепла ищет. Не забоялась же Маруська...
Даша подхватила сундучок и скоро пошла вперед.
В Серебровск Даша приехала поздно вечером. Спустилась со ступенек вагона на деревянный, еле освещенный перрон, растерянно огляделась. В небольшом грязном вокзале подошла к щуплому, с короткой черной бородой мужику, сидевшему на мешке, спросила, не знает ли, как идти на стройку. Мужик вскинул на Дашу колючие глаза с красноватыми веками, отрывисто сказал:
— На стройку-то? Знаю, будь она неладна. Как не знать?
— Чего ругаешься? — удивилась Даша.
— А то и ругаюсь, что добрые люди бегут от этой самой стройки, как от дьявола, а девки-дуры, вроде тебя, лезут в пекло.
— Али худо там? — встревоженно спросила Даша.
— Погоди, узнаешь, — угрожающе проговорил мужик.
Кто-то осторожно тронул Дашу за локоть.
Даша обернулась и увидела невысокую синеглазую девушку в лаптях, в домотканой старой кофте и в длинной юбке из мешковины.
— На стройку? — спросила девушка.
— На стройку.
— Идем, провожу. Фрося!
— Я тута, — пропищала девчонка лет восьми.
— Меня Аленой зовут, — сказала девушка. — А это— сестренка. В деревне не на кого кинуть, в детдом не хочет. Забрала с собой на стройку...
Алена, ухватив сестренку за руку, двинулась к выходу. Даша следом за ней пробиралась в вокзальной тесноте. Из-под платка по спине Алены спускалась светлая толстая коса.
Дорога едва виднелась во тьме. Слева по косогору светились частые огоньки, а там, куда вела Алена, огоньки били редкие и что-то смутно белело в темном небе — то ли церковь, то ли, может, эта самая стройка.
— Я второй месяц на стройке, — сказала Алена, — а не привыкну никак, все по дому тоска грызет. Хожу на вокзал — думаю, земляков не встречу ли. И раз встретила. Не из нашей деревни, а из соседней. Магнитогорск строить подались. Поговорили, пока поезд стоял.
— Тяжко на стройке? — спросила Даша.
— Тяжко, а весело, — неторопливо, точно бы боясь сказать не так, как есть, и обдумывая каждое слово, ответила Алена. — Народу много. Десять Серповок вместе собрать — и то меньше будет людей, чем на стройке. Наша деревня Серповкой прозывается. На изгибе реки стоит, вроде серпа изогнулась, и вышла Серповка.
