Горбатый старик сидел на табуретке с ребенком на коленях.
— Здравствуй, Григорий, — сказала, ему тетка Марья.
И поцеловались они. Старик засуетился. Потом пришла его старуха, родная сестра бабушки Викентия. Тот видел ее впервые и сильно удивился сходству: «Вот ведь как похожа на бабушку. Будто сама бабушка появилась». И ему стало даже как-то нехорошо.
Вскоре тетка отправилась в церковь, и Викентий за ней, немало удивляясь самому себе.
Там он увидел два гроба. И узнал в одном вроде бы Ивана Данилыча. И вздрогнул: «Когда это он?»
Голова все кружилась и поташнивало от сладкого дыма. «Вон лежит сплавщик Иван Данилыч, — подумал он. — А там баба, еще совсем молодая. Что бы это с ними такое случилось? Видишь как, померли оба». А тетке он сказал:
— Смотри. Иван Данилыч в гробу-то.
Тетка удивилась сильно и долго, хмуро разглядывала Ивана Данилыч а.
— Да он ли это? — сказала она.
— Кто ж еще, — отвечал Викентий.
— Нет, не он, — не согласилась тетка. — Не похож.
— Ну вот еще, — заспорил Викентий. — Я-то знаю Ивана Данилыча.
Очень нехорошо было Викентию. Он еще раз вздохнул и с облегчением вышел на свежий воздух вслед за своей теткой.
А вечером (вечер был тихий, ибо райцентр этот — месте тихое, в лесу) хлебал Викентий свежие огурцы в квасу да пил свою рюмку водки, чокаясь с горбатым Григорием, с теткой Марьей, с бабушкиной сестрой.
В конце концов понадобилось Викентию во двор, пошел он вроде бы потом погулять. И то ли шумело у него в голове от переутомления, то ли небо было шумное. Пошел он вроде бы погулять по деревянному тротуару, то есть по мосткам, как их здесь называли. Тук-тук. Тук да тук…
Вот уж ночь так ночь в райцентре, влажная и какая-то мигающая, будто влажный глаз всегда задумчивой лошади. Лес вон темен, как монах. А деревянный тротуар зыбкий, чудно — как палуба. И мотоцикла не слыхать.
И пьян и не пьян Викентий. «Ну и глушь, — подумалось ему. — Все тут спят, и никто не гуляет». Потом он посмотрел на звезды: на месте ли они. Звезды были. И подошел к церкви. Свечки там все еще горели, Дверь приоткрыта. Тихо. И он вошел.
Иван Данилыч лежал на своем месте, куда его положили, но с открытыми вдруг глазами.
— Вот те раз, — удивился и обрадовался Викентий.
— Закрывай дверь-то, — сердито сказал Иван Данилыч. — Да иди сюда.
— А ты чего? — пробормотал Викентий торопливо. — Ты чего тут? Зачем?
— А ты не видишь зачем? — сказал с усмешкой Иван Данилыч. — Ну-ко подыми меня, чтоб я сел. Всю спину отлежал, парень.
