„Непрактичный человек“. Но смотря как понимать это? Нет хрусталя, отдельной квартиры, машины?.. Такое редко достается по достоинству. А стяжатели, ловкачи, умельцы „жить круто“ — противны. „Несовременный тип“. Тоже, как понимать? Противны и те, кто умеет из всего извлекать пользу для себя, а когда невыгодно, вовсе спрятаться в благоустроенную норку, считая себя при этом чистенькими, даже образцово-показательными…
Нет, я с теми, кто, совершив ошибку, готов ее понять, исправить. С теми, кто не завистлив, открыт, даже если не раз был научен горьким опытом. Я с теми, кто не эксплуатирует бессовестно чужой труд, душу ближнего своего. Я хотел бы еще быть и с теми, кто умеет работать, добиваться побед…
А может, лучше жить без перегрузок? Нет, машина времени заведена так, что чем энергичнее раскручивается пружина, чем плотнее, напряженнее становится секунда, тем заметнее расширяются границы человеческих возможностей. Через напряжение, усталость — вперед, вглубь и к взлету…»
Петр поосновательнее уселся за старинный письменный стол, положил перед собой наискосок тонкую стопку чистой бумаги, закурил, сосредоточился. Он уже чувствовал, что вот-вот ухватится за первую фразу, что нужна лишь секунда полной тишины. Перо прикоснулось к странице. И… резко звякнул телефон, рука сама собой дернулась к трубке. Женский голос спросил кокетливо:
— Игоречек?
— Нет, вы ошиблись.
И все. Что-то рухнуло и разбилось. Петр схватил авторучку, стиснул в пальцах, стал рисовать вопросительные знаки, клеточки, рожицы. Надо было успокоить себя, чем-то отвлечься.
Он вышел из-за стола, оглядел комнату соседа: старинное пианино с подсвечниками, а рядом самый обыкновенный, из простейшей фанеры, платяной шкаф, на котором в пыли всякая всячина: портфели, коробки, испорченная настольная лампа. Рядом со шкафом висела географическая карта — два выцветших полушария планеты. «Боже мой, сколько на ней морей и океанов — воды!»
А дальше стояла тумба с пластинками и неработающим телевизором, выигранным по лотерее. Соседу везет, он выиграл еще ковер и пылесос, но пыли в комнате стало еще больше. Особенно запыленной кажется диван-кровать, зеленая плюшевая накидка, как губка, впитывает все, что клубится в воздухе. Через широкое окно весь день в комнату пробивается солнце, его яркие лучи становятся струями клубящейся пыли. Прибрать в комнате сосед не позволяет никому. «У меня и так чисто, а вы еще что-нибудь перепутаете…» Это был пунктик. Сосед хотел, чтобы в его комнате все оставалось на своих местах — сегодня, завтра, всегда.
