Старый город был объят туманом,
Чья-то в высях плакала душа,
Люди белые попарно караваном
Проходили мимо не спеша.
Сокровенно плыл тоскливый вечер,
Говор встречных был цинично прост.
Я влюбился в гаснущие свечи,
Свечи дальних изумрудных звёзд.
Догорят они моей мечтою,
Оборвут свой вечный хоровод,
Незнакомка Млечною тропою
Никогда на встречу не придёт,
А вокруг всё тёк неторопливо
Караван расплывшихся людей,
И стучала высохшая ива
В барабаны скрюченных ветвей!
Женька кончил и горделиво оглядел весь класс. Все молчали. Владимир Кириллович негромко постукивал пальцами по столу. «А ведь действительно способный парнишка, — думал он. — Правда, стихи — типичное подражание символистам, но неплохо, совсем неплохо. Только что за чепуха царит в его голове? Для понимания стихов нужна возвышенная душа! Сам он до этого додумался или родители ему так втолковали?»
— Упадничество! — прерывая тишину, пробасил Толька Коротков. — Нашёл, в кого влюбляться — в свечи угасающих звёзд! Я понимаю, если бы в спутники, летающие вокруг нашей Земли, а то в свечи!
Женька резко повернулся к нему:
— Ну, это уж позволь мне выбирать, в кого или во что мне влюбляться!
— А почему у тебя в стихотворении проходят люди сначала белые, а потом какие-то расплывшиеся? — спросила хохотушка и непоседа Лида Норина.
Женька снисходительно пожал плечами, словно удивляясь её непонятливости, и терпеливо объяснил:
— В сумерках лица людей всегда кажутся белыми, расплывчатыми пятнами.
— А кто такая незнакомка? — не унималась Лидка.
— Уж во всяком случае не ты, — отрезал Женька под дружный смех всего класса.
— Это он у Блока содрал, — снова подал свой голос с задней парты Серёжка Вьюн.
Звонок, возвестивший об окончании урока, прозвенел так некстати, что все досадливо поморщились. Владимир Кириллович встал.
— Жаль, что урок кончился, и мы не можем подробно разобрать стихотворение Курочкина. Всё же я коротко выскажу своё мнение. Откровенно говоря, стихи мне в основном понравились. У Курочкина есть поэтическое видение мира, образность. Но очень много и недостатков. И если он действительно захочет стать поэтом, а я не сомневаюсь, что такое желание у него есть, то ему нужно много и упорно работать.
Похвала Владимира Кирилловича польстила Женькиному самолюбию. Он ещё выше вскинул голову, горделиво осмотрел всех с высоты, словно спрашивал: все слышали? День, начавшийся так неудачно, определённо стал исправляться. Лишь одно несколько омрачало его светлое настроение: неудачный утренний разговор с Ниной. А впрочем, что ему за дело до этой вздорной девчонки? Разве её мнение имеет для него какое-нибудь значение? Абсолютно никакого. Правда, язычок у неё острый, да и сама она смазливенькая, особенно глаза и волосы. Последнее слово пока осталось за ней, но ничего, он её ещё завтра-послезавтра осадит. Так успокаивал себя Женька, но на другой день разговор с Ниной не состоялся: она почему-то не пришла в школу. Встретился с ней Женька только в воскресенье на баскетбольном матче десятиклассников с учащимися железнодорожного училища, или, как называли их ребята, «жеушниками».
