Названия нет, а голова на плечах есть. Как же поступить с головой в «энтом разе»? Заставить ее думать, что предпринять! Народ плачет, бабушка причитает, а кому-то и думать надо.
Я давно заметил: когда настойчиво думаешь, в мозгах появляются посторонние мысли. И вместо того, о чем полагается размышлять, вырисовывается совершенно иной мир. Вот и сейчас. Почему-то вспомнилось: бабушка Сойба появилась на этом свете раньше товарища Сталина на те же девять лет, на которые она сама родилась после крепостного рабства. Иосиф Виссарионович в 1879-м, она в 1870-м, в один год со своим будущим мужем Фроимом. С ним познакомилась у колодца, как Ревекка, предназначенная небом в жены Исааку.
Но тут небольшое отличие по сравнению с нашими древними предками.
У дедушки с бабушкой любовная история разворачивалась не совсем по библейскому сюжету. В Библии пишется, что Ревекка напоила водой у колодца слугу Елиезера, посланного Авраамом — отцом Исаака — отыскать подходящую невесту сыну среди родни в Месопотамии.
А не в Библии, правильнее сказать, в нашем семейном предании, устно говорится о том, что Фроим — голубоглазый парень, ищущий работу по жестяному делу в местечке Ялтушкино, — остановился в жаркий день у колодца, чтобы избавиться от жажды. И молодая красавица, вышедшая навстречу утомленному страннику, предложила ему испить водицы. Наклонив ведро, Фроим увидел на поверхности воды, как в волшебном зеркале, отражение девушки, которое видоизменялось, принимая на фоне дыма и пожарищ все новые и новые черты, пока не превратилось в старушечье. И вдруг с ясностью пророка понял: это его суженая, с ней он уже не расстанется до самой смерти.
Так и получилось.
И вот сегодня, 9 марта 1953 года, когда товарища Сталина хоронят, они все еще вместе, при полном согласии и надеждах на будущее, если не будет погрома. Дедушка молится в синагоге, бабушка причитает у радиоприемника, а я думаю.
Сейчас я размышляю на тему: если бы они не встретились в конце девятнадцатого века у колодца, то в середине двадцатого я не появился бы на свет, а много раньше — в 1913-м — мой папа Арон, как и все его старшие сестры — от Мани до Фани.
По именам я помнил всех, но в глаза почти никого, кроме Фани, не видел. Эти тетеньки с мужьями и детьми жили далеко от Риги — в Одессе, Баку, Кировабаде, Биробиджане. И никто в Москве, чтобы лично проводить товарища Сталина в последний путь. А он, как это наглядно показывало настенное панно в магазине «Детский мир» на улице Ленина, был лучшим другом детей. Одетый в форму генералиссимуса, он держал на руках счастливого ребятенка, а другие, плотно окружив, восторженно лицезрели его белый китель с Золотой Звездой Героя Советского Союза.
