— Федор, — окликнула Люба, — тебя Грушин вызывает.
Он оторвался от бумаг, хмуро посмотрел на Любу и пошел к Грушину. Вернувшись через десять минут, Федор принялся рыться в столе, сердито выдвигая и с треском захлопывая ящики.
— В чем дело? — удивилась Люба.
— Списки, — пробурчал Федор, — где избирательские списки?
— У меня, — ответила Люба. В твоем бывшем столе.
— Найди их мне.
— Зачем?
— Надо идти проверять.
Люба нашла списки и, протягивая их Федору, с неудовольствием сказала:
— Но ты ведь уже ходил в прошлый раз?
— Грушин говорит, что Кальская ходила двадцать лет подряд, — хмуро ответил Федор, забирая список.
— А как же Нина с Виктором? — поджала губы Люба. — Они ведь будут ждать.
— Подождут и перестанут, — небрежно ответил Федор.
— В таком случае надо было не договариваться. Незачем подводить людей.
— Я что же, — напрягся голосом Федор, — по-твоему, специально напросился списки проверять?
— Мог бы отказаться, — махнула рукой Люба.
— Вот когда тебе скажут, ты и откажешься.
Федор побледнел и, торопливо вырвав папиросу из пачки, пошел в курилку.
— И откажусь! — крикнула вслед Люба, просыпав на полные щеки две злые слезинки.
IV
Раздраженный, темно думающий о своей жизни, Федор Землянский нажал кнопку электрического звонка, потом еще и еще раз. За дверью послышался шум, что-то там упало, потом щелкнул замок, и перед Федором возникла Инна. Он сразу же вспомнил и узнал ее, хотя за прошедшие два года она никогда не беспокоила его памяти, никогда не встречалась и вообще как бы не существовала в природе. Конечно, она изменилась, стала взрослее, увереннее и серьезней смотрела на него, но и каким-то образом оставалась прежней, шестнадцатилетней внучкой Прасковьи Ильиничны. «А вы сахар забыли положить»,— вспомнилось Федору, и эта память неожиданной грустью отозвалась в нем.
— А я вас узнала, — мягко улыбнулась Инна. — Два года назад вы приходили со списком избирателей.
— Я и теперь с этим же списком. — Федору было приятно, что она узнала его, запомнила с той давней поры, с тех памятных для него дней.
— Проходите, — пригласила Инна, — только у нас беспорядок: уезжаю завтра со студенческим отрядом.
— Это ничего, — перешагнул Федор порог, — это нам знакомо. Когда-то и я ездил. Почти каждое лето.
— А я вот в первый раз еду. Присаживайтесь. Чаю хотите?
— Спасибо. — Федор сел в кресло и огляделся. — А где же Прасковья Ильинична?
— Сейчас придет. — Инна села напротив и вновь улыбнулась Федору. — К соседке зачем-то пошла. Может быть, музыку включить?' Вы любите Баха?
