«Я погибну, но вместе со мной не умрут…»
«Я погибну, но вместе со мной не умрут…»
Пролетарские песни мои.
Знаю я, что к могиле моей не придут
Ни друзья, ни слепые враги.
Далеко за тюрьмой, где клубится туман.
Без обряда схоронят меня,
И покроет могилу колючий бурьян
С первым зноем горячего дня.
А зимой, когда вьюга заплачет над ней
И ковром снеговым опахнёт,
Зазвенят мои песни по шири степей,
И, быть может, хоть звук до любимых людей
Буйный ветер тогда донесёт.
Я умру, но со мною в тюрьме не умрёт
Муза-узница, крошка моя.
И в последний мой час лишь она обовьёт
Грустной песней и лаской меня.
В чёрном мраке душной ночи
Стонет злой набат;
Толпы грозные рабочих
В улицах кишат.
Из жилищ-гробов с проклятьем
Вековым цепям
Они встали дружной ратью —
На беду царям.
И на место жизни ада,
Где давил их мрак,
Вырастают баррикады,
Рвётся красный флаг.
И под знаменем восстанья,
Воли и борьбы
Бьются с тьмой, горя сознаньем,
Гордые рабы.
А набат мятежным словом
Бьёт их по сердцам:
Смерть врагам! Долой оковы!
Жизнь и честь борцам!
В чёрном мраке душной ночи,
В боевом дыму,
Рать свободная рабочих
Рушит жизнь-тюрьму.
Из окна моей темницы,
В блеске солнечного дня,
Мчатся странной вереницей
Грёзы, полные огня.
Мчатся, гордые, купаясь
В синем воздухе весны,
Беззаботно улыбаясь,
Напевают воли сны.
На душе светло, привольно.
Нет ни боли, ни тоски;
В сердце искрятся раздольно
Мощной силы огоньки.
Грудь вздымается волною,
Сердце страстное горит,
И мне кажется, мечтою
Всё вокруг меня блестит.
Прочь холодное сомненье,
Всё безрадостное прочь!
К солнцу гордое стремленье
Не скуют тюрьма и ночь!
И несутся из темницы
В блеске солнечного дня
Вольной, страстной вереницей
Грёзы, полные огня.
