– Ничего. На этом корабле есть призрак кэнвра. Это касается капитана.
Я моргаю:
– Призрак?
– Он давно почил, живёт лишь в эхе, – поясняет Ведда и вздыхает. – Клянусь Дыханием, хотелось бы, чтобы призрак вёл себя потише. Он шумит на судне с тех пор, как ты на борту. Мы все тут нервничаем, но ничего не поделаешь. Оставь его в покое.
Да, вот только, кажется, эта птичка взывает ко мне. Как и сам корабль, когда я впервые увидела его в облаках. Зэл утверждает, что судно принадлежит мне. А призрак тоже мой?
– Ты к нему привыкнешь, – уверяет Ведда.
– А что с ним? Нам надо помочь…
– Призрак поёт просто так, птенчик. Он перестанет. Кару никогда не поёт дольше нескольких минут кряду. Давняя скорбь. Не твоё дело упокаивать дух. Давай умоем тебя и оденем.
От звука мои уши болят, сердце ноет, но через несколько минут птица замолкает. На корабле тишина. Никто не переживает из-за этих криков, кроме меня. Может, Ведда и права. Наверное, лучше не обращать внимания.
Ведда помогает мне надеть китель. Умывает меня, будто мне пять лет. Нет. Я забираю у неё тряпочку.
– Мне пятнадцать. Могу сама умыться.
– Шестнадцать, – поправляет Ведда и вздыхает.
Шестнадцать. Она права.
– Я не верю в призраков, – говорю и тут же продолжаю, – а если я сама призрак?
Ведда кудахчет:
– Птенчик, у кораблей свои тайны. У Магонии тоже есть секреты. Ты вскоре научишься всему необходимому. Пока что твои единственные обязанности – одеваться, есть и ходить на дежурство.
Ведда застёгивает пуговицы, опережая меня. Сегодня она заплетает мне волосы в косички и заворачивает их пальцами-когтями.
– Нет, могу… – слабо протестую я.
Она поворачивает меня к зеркалу. Я ещё не привыкла к новой внешности. Не смотрю в глаза своему отражению, но мои волосы превратились в красивую сложную массу косичек, напоминающих морские узлы.
– Неужели? – смеясь, спрашивает Ведда. – Это капитанский узел. Значит, ты его знаешь, жительница земли? Изучала образ жизни небес?
– Не совсем. Не знала, что у небес есть образ жизни, – бормочу я.
– У нас нет времени учить тебя основам магонийской моды. Капитан ясно дала понять: ты здесь ради высшей цели. Но есть особые процедуры и правила. Волосы в косичках трудно ухватить, если на корабль нападут пираты.
Я смотрю на Веду:
– Пираты?
Она фыркает:
– Конечно.
Затем укладывает мои косы как надо и вроде удовлетворённо стрекочет, во всяком случае, вполне благодушно.
Я разглаживаю форму.
И этим мне заниматься всю оставшуюся жизнь? Быть мореплавательницей? Капитанской дочерью? Хорошо ещё, что никто не затягивает меня в корсет, не надевает тиару и не заставляет брать уроки красноречия.
