Магония - Мария Дахвана Хэдли

Вдох. Выдох. Небо полно облаков. Раскручиваясь, сверху падает верёвка – соединяет небо и землю. Вижу лицо женщины. Она смотрит на меня, а вокруг нас – сотни и сотни птиц. Стая течёт, словно вода, вздымаясь в воздухе волнами – чёрные, золотые, красные… Безопасность и спокойствие. И свет – от звёзд и луны.

Я крошечная в сравнении с этим. И я не на земле.

Знаю, всем снятся полёты, но этот сон о другом. Он о плавании. Вот только океан – не вода, а ветер.

Я называю это сном, однако по ощущениям он куда реальнее моей жизни.

«Вся моя жизнь – череда больниц».

Вот что я говорю людям, когда бываю в настроении казаться одновременно забавной и усталой – что случается довольно часто.

Проще заранее продумать своё поведение, чем вынужденно вступать в беседу с кем-то, кто изображает «фальшивую любезность», «фальшивое беспокойство» или «фальшивый интерес». Я же предпочитаю действовать следующим образом: пошутить, скорчить дебильно-извиняющуюся рожицу и ровно в две секунды отвертеться от разговора.

Аза: На самом деле у меня ничего такого серьёзного. Не переживайте. Просто приходится бывать в больницах.

Спрашивающий: Э-э-э. Хм. Ох. Жаль это слышать. Ой, подожди-ка, я рад, рад это слышать. Ты же сказала, что ничего серьёзного! Это замечательно!

Аза (активируя дебильную рожицу): С вашей стороны было очень мило поинтересоваться.

Подтекст: Ни разу не мило. Отвали.

Обычно после этого никто ничего не спрашивает. Большинство людей вежливы. Ну, мои родители, семья – не так чтобы слишком, но вот случайные знакомые? Например, учитель на замене, который гадает, чего это я кашляю и выбегаю из класса, а потом иду в кабинет медсестры, и там уже кто-нибудь звонит в девять-один-один, вызывая машину неотложки, что быстренько вернёт меня в мою бело-линолеумную вотчину?

Такие люди, как правило, не желают напоминать мне о том, что я и так знаю. А я точно знаю. Не будьте идиотами. И тем более не считайте идиоткой меня.

Это не как в «Маленьких женщинах». Меня всегда тошнило от Бет и её милой Бет-болезни. От того, что люди вечно воображают, будто она выжила. Хотя она стопудово умерла. В подобных историях, если тебя заворачивают в одеяло, а ты в ответ слабо улыбаешься, – ты мёртв.

Потому я стараюсь так не улыбаться, даже если чувствую слабость – а я чувствую иногда, втайне или не очень. Не хочу превращаться в завёрнутого в одеяло инвалида на последнем издыхании.

Пиф-паф, ты мёртв. Закрой глаза и ложись в кровать.