Джерри вздохнул. "Опять..." - грустно подумал он, выискивая в углах кармана еще одну монету. В конце концов, может, и она будет потрачена не зря. Но вначале Старый Горшок.
Старик сидел на своем обычном месте в неизменном коричневом, видавшем виды пальто, такого же цвета фетровой шляпе, кофейном пиджаке, потертых на коленях коричневых брюках и ботинках.
- Привет, Горшок, - подходя к нему, сказал Джерри. - Как дела?
- Пошел прочь! - огрызнулся тот, поглубже забиваясь в угол.
- А я-то хотел тебя угостить, - продолжал Джерри. - Как ты насчет чего-нибудь покрепче?
Старый Горшок недоверчиво зыркнул на него.
- А-а, один из Корнеллов, как я погляжу! И который же?
Джерри невольно сжал кулаки, но приходилось сдерживаться.
- Джерри, - нехотя буркнул он. - Ты меня помнишь? Я теперь неплохо устроился.
- Оно и видно! - хихикнул Старый Горшок. - Ладно, неси сюда пинту и выкладывай, чего надо!
Джерри заказал пинту вермута и принес старику.
- Говорят, ты видел, что там нынче стряслось на перекрестке, - сказал он.
- Ага, - согласился Старый Горшок и тут же переспросил: - Где, ты говоришь?..
- Перекресток Портобелло-стрит и бульвара Колвилл.
- Угу, Корвелл, - замахал головой Горшок. - Шпиона корейского сбили...
- Корейская война давно закончилась, - нетерпеливо перебил его Джерри. Много лет назад...
- Правда, что ли? - удивился Горшок.
- Ну, так что ты там видел?
Старик забормотал что-то маловразумительное. Джерри пожал плечами, махнул рукой и вернулся к столику дядюшки Перси.
- Ну как, дядюшка Перси? - спросил он, устраиваясь напротив.
Можно не сомневаться, что добрая половина сидящих здесь знает, что случилось нынче и кто сбил Ходкисса, но точно так же можно утверждать наверняка, что никто из них ничего не скажет. Если на кого-то и можно надеяться, то лишь на людей, подобных его родичам, то есть опустившихся на самое дно. Но даже они, опасаясь всеобщего осуждения, не рискуют развязывать языки. Значит, надо быть поосторожнее, чтобы никто не подслушал.
Но дядюшка Перси тоже ничего не знал. Что теперь? Все мысли Джерри были заняты исключительно этим, а дядюшка, которого одолели сантименты, вдруг ударился в воспоминания о детстве любимого племянника. Но тому меньше всего на свете хотелось обсуждать подобные вопросы. К тому же дядюшке вдруг стукнуло в голову называть его Ником - так звали рано умершего младшего брата Джерри.
Корнелл смирился с тем, что, видать, придется идти на Талбот-стрит, где в одном из просторных подвалов обитала большая часть Корнеллов. Конечно, это будет пренеприятнейшая процедура...
