Серый снимок, на котором видны обои с косым узором и край написанной маслом картины в золотой раме.
Напротив белоснежного буфета, на котором в стеклянной вазе красуется букет раскидистых люпинов и боярышника, стоит маленький бледный мальчик с испуганным лицом.
Он вот-вот заплачет. А может быть, слезы едва только высохли.
На мальчике белая рубашка и темная юбка. Он боязливо присел, голые ноги в синяках слегка согнуты, мыски зашнурованных ботинок истерты.
Ингмар подходит к колеблющемуся свету фонарика, к матери и жене, сидящим за столом.
— До чего ж он хорошенький, — говорит Карин, улыбаясь и поблескивая зубами. — Когда Малыш писал в штаны, в наказание он ходил остаток дня в красной юбочке или платье.
— По-моему, я похож на маленького идиота.
— Нет, ты…
Они громко смеются.
— Ты похож на…
— На идиота, который написал в штаны, — ухмыляется Ингмар и грызет ноготь на большом пальце.
Кэби встает, не в силах оторвать взгляд от снимка, освещенного неверным светом фонарика.
Она смотрит на мальчика с оттопыренными ушами, тонкими причесанными волосами и ровно подстриженной челкой — до тех пор, пока страница не переворачивается.
В темноте гостиницу видно уже издалека. Сначала в просвете между елями на опушке вырисовывается мерцание.
Потом появляется сам «Сильянсборг», блистающий в ночи, словно щит с транспарантом.
Перед вами вырастает деревянное здание с прозрачными светящимися верандами, словно отделанными белой пряничной глазурью, и переливчатым светом, льющимся из вереницы разделенных рамами окон. Это огромное здание с освещенными балконами, лестницами и заиндевелыми гравийными площадками.
Неспешная колонна автомобилей и грузовиков, похрустывая, огибает его, останавливается и делает выдох.
* * *
По утрам двадцать три повозки выезжают из Ретвика и направляются прямо в лес по узеньким дорожкам, посыпанным гравием.
Кто-то замечает, что сваи от стеллажей для просушки зерна валяются в канаве среди прутьев и сорняков, оставшихся после сенокоса. Заячий след темнеет на светло-голубом пятне снега в тени выкорчеванного пня.
Вереск схвачен морозом.
В голых брусничных зарослях между сосен застрял полиэтиленовый пакет из супермаркета «Ика», белка внезапно замерла посреди своего стремительного вертикального восхождения.
Первый съемочный день, прямая дорога уходит в высокий сосновый лес, что-то находит на Ингмара.
Сердце бьется быстрее, руки холодеют.
Отцовские ноги в брюках прижимаются к нему с обеих сторон. Что-то мелькает, когда велосипед начинает шататься.
