Почему-то в руке у него ножницы, а Гуннар[15] сделал себе на голове маленький смешной пробор, пошутив, что теперь будет ходить только так.
— Мне нравится.
— Тебе, может, и нравится, — улыбаясь, говорит Ингмар. — А про нас ты подумал? Ведь нам придется любоваться на твой проборчик всю осень.
— Ты бы лучше сделал себе причесочку а-ля Кеннеди, — смеется Бёрье.
— Нет уж, оставлю пробор, — отвечает Гуннар.
Бёрье проводит рукой по его волосам, прихватывает светлые кончики:
— Это у тебя со съемок «Райского сада» осталось?
— Давайте представим себе, — говорит Ингмар, — какой была бы жизнь этого пастора? Ведь никто больше не указывает ему, во что одеваться и как причесываться.
— И что?
— Он покупает ту же одежду, что и всегда, таскается к тому же парикмахеру во Фростнесе, когда припрет.
Они смеются.
— Он не менял прическу со школьных времен, — продолжает Ингмар. — Это, конечно, довольно-таки неприятно, Гуннар, но придется вернуться к дурацкому пробору.
— Школьник! — прыскает Бёрье.
— Который лишь слегка повзрослел, — говорит Ингмар. — Надо постричь его так, чтобы это было понятно.
— Кому вообще нужны актеры, раз есть парикмахеры, — бормочет Гуннар.
— Зачем ты все делаешь таким плоским? — спрашивает Ингмар.
— Хочешь сказать, у меня плоские волосы?
— Да уж, пышностью мысли ты не отличаешься.
Гуннар смеется.
Открыв дверь, Бёрье предлагает постричь его так, чтобы старая прическа угадывалась по отросшим волосам, как будто пастор давненько не был у парикмахера во Фростнесе.
Ингмар заходит в отдельный розовый кабинет в ресторане. П. А. надувает щеки, а Свен[16], отвернувшись, хохочет.
— Иногда я думаю, сколько тут всяких возможностей: шикарное точечное освещение, можно снимать волосы против света, а передние планы какие, перспективы, да…
— Приходишь, например, и говоришь: сделайте так, чтобы ни единой тени, — размышляет Ингмар. — Как в обычный ноябрьский день.
— За это я тебя и люблю, — отзывается Свен, и кожа над его белесыми бровями краснеет. Свен листает альбом с фотографиями из Торсонгской церкви.
— Там красиво, — немного погодя говорит Ингмар.
— Правда? — спрашивает П. А. — Можно сделать почти точь-в-точь.
— Хотя мне бы хотелось, чтобы пространство было более узкое.
— Значит, вытянем его в длину.
— Во сколько это, по-твоему, обойдется?
— Сложно сказать.
— Хорошо, что пергаментная бумага не подорожала, Свен.
— Неплохо бы сделать в церкви крышу, чтобы не получилось халтуры, если будет туго со временем.
