.
— Бенгт, — бормочет Ингмар, не оборачиваясь.
— В этом году ты делаешь «Райский сад»[12], — запыхавшись, говорит тот. — А «Как в зеркале»[13] еще небось не готово?
— В каком смысле?
— Сценарий «Райского сада» и этой самой «Росписи по дереву»[14]. А как насчет Стриндберга для Радиотеатра? А «Чайка в Мальмё»? «Похождения повесы» для «Оперы»? Подумай, кому нужен бергмановский фильм про отчаявшегося священника?
— Да, немногим.
— Я разузнал, что в правлении денег хватает, но никто не заинтересован в производстве этого фильма.
— Димлинг считает, что…
— Я сделаю все, чтобы его отменили.
— Спасибо за откровенность.
Ингмар не видит, какую книжку берет с полки и рвет пополам. Швырнув ее на пол, он тянется за следующей, рвет в клочья и бросает в стену. Достает новую и запускает ее через всю комнату, опрокидывает все книги, стоявшие на полке.
Запыхавшись, подходит к письменному столу и набирает номер Димлинга. Руки дрожат, пот щекочет затылок.
— Я тебя разбудил?
— Что? А, да нет, что ты.
Ингмар говорит быстро, рассказывает, что готовится заговор с целью помешать съемкам. В прессу просочились сведения о том, что это скучнейший фильм в шведском кинематографе.
— Могу себе представить их недовольство, — с расстановкой говорит Димлинг.
— Но почему именно сейчас? Ведь «Девичий источник» прошел довольно успешно, и…
— А где наконец сценарий? Без него…
Димлинг кашляет, а Ингмар заверяет его, что сценарий готов. Надо только сделать копии, объясняет он. Отец прочитал его уже трижды.
— Абсолютно готов — завтра он будет у тебя.
— Наверное, лучше все-таки отложить съемки на потом, — отвечает Димлинг.
Началось все с того, что он разложил оловянных солдатиков и зверей в стеклянные банки и закрыл крышкой. Пусть свет, преломившись в стекле, попадает внутрь и отбрасывает тени. Разумеется, он не верил, что они говорили всерьез.
Ингмар в одиночестве сидит за маленьким монтажным столиком с четырьмя тарелками. Нога лежит на педали. Отражаясь, свет падает на его лицо. Слышно только, как жужжит мотор, вращаясь, пыхтит бобина и хлопает лента.
И вот раздаются писклявые голоса. Беседа окончена, и неуклюжий мужчина выходит из комнаты.
На экран проецируется картина: матовая поверхность. Ингмар видит себя, порывистыми движениями он швыряет книги на пол.
Он быстро проматывает этот эпизод и снова замедляет пленку.
— Не стоило ради нас убираться, — говорит Бёрье Люнд чужим низким голосом, расхаживая среди разбросанных, порванных книг.
