Не отрывая взгляда от окна, Врангель щелкнул крышкой портсигара и закурил, пододвинув к себе низкий круглый столик. «Специально», — машинально отметил Александр Павлович, просто не выносивший в последнее время табачного дыма. Небольшой кабинет окутался плотным облаком. Кутепов заканчивал свое сообщение: Тырново он «берет» легко, тремя колоннами, выступающими одновременно из казарм, из района дачи на Севлиевской дороге и Русского дома... Докладывал, пожалуй, поспешней, чем того требовало дело. И все же не сдержался — извинившись, попросил раскрыть окно: частые головокружения, дает о себе знать контузия, полученная при оставлении Севастополя (никакой контузии, разумеется не было. Просто счел необходимым уязвить «гусака» напоминанием о его бездарном командовании в Крыму и беспорядочном бегстве частей).
Врангель точно не расслышал просьбу. Кутепов повторил ее.
— Конечно, конечно, Александр Павлович! Прошу, сделайте одолжение.
Пришлось гостю вставать и самому выполнять свою просьбу. Кутепов подошел к окну, толкнул раму, с удовольствием вдыхая пахнущий озоном воздух и непроизвольно фиксируя необычную картину. Возле входа в штаб часовой, оставив пост, обнимал полногрудую сербку, которая визжала в голос и смеялась от удовольствия. «Ну и нравы у них тут, в армии!» — злорадно подумал Кутепов.
— Вы закончили, генерал? — спросил Врангель, подчеркивая ставшим внезапно сухим обращением, что тема беседы будет носить исключительно деловой характер. — Вы несколько поторопились со своим визитом. Днями состоится совещание — мы имели в виду вызвать и вас. Но раз вы уже тут, позволю высказать вам несколько постулатов, касающихся русской армии и се положения в Болгарии — в первую очередь.
Врангель встал и, вскидывая острые колени, пошел к столу. Но не сел, а, отдернув зеленую занавеску и открыв карту Европы, остановился подле с видом профессора-генштабиста, приготовившегося прочесть лекцию по тактике для молодых юнкеров.
«Посмотрим, о чем он заговорит, — Кутепов все с большим трудом сдерживал неприязнь. — Начнет прописными истинами сыпать — сорвусь. О Болгарии, видите ли, берется рассказывать! Поторопился с визитом! У меня армия — более тридцати тысяч, у него — один часовой на посту, и тот бабу обнимает... Кабак!.. Приму под козырек и уйду. Витийства выслушивать сил не имею. Желаю здравствовать, ваше превосходительство...»
Кутепов демонстративно откинулся на спинку дивана, какая-то пружина отозвалась странным звуком, похожим на короткий смешок. Врангель покосился, мгновенно определив агрессивное состояние подчиненного и приняв решение игнорировать это состояние. Требовалось доказать этому выскочке, что он полный ноль.
