Навалившись на чемодан грудью, мусоля пальцы, он считал долго, с чувством.
— Да скорей ты, — не вытерпел человек в сером пальто.
— Но-но, со счету не сбивай, — огрызнулся Васька.
Кончил, отвалился от чемодана.
— Правильно. Бери.
Человек осторожно взял чемодан, открыл застежки, но крышка не открывалась. Она была на замке.
— О черт, — выругался человек.
— Я его мигом открою, — успокоил Васька. Он достал гвоздь, ковырнул в замке, и тотчас же язычок замка щелкнул и прыгнул вверх. Человек в сером пальто отстранил Ваську и быстро откинул крышку. Крик похожий на стон вырвался из его груди. Чемодан был почти пуст. Кипа старых газет, брюки, пара полустоптанных ботинок, старый пиджак и сломанный надвое тяжелый бронзовый подсвечник. Вот и все, что лежало в нем. Васька Клещ в один момент нырнул во тьму и пошел по улице с твердой решимостью не возвращаться больше в подвал.
Человек в сером пальто сидел неподвижно, подняв воротник. Вдруг он резко встал.
— Ах, я дурак. Так оно и должно было быть. Это был не Драницин. Надо действовать.
Он швырнул в угол чемодан и тщательно забросал его мусором, нахлобучил кепку и зашагал к телеграфу.
Глава VII
СТАНЦИЯ ГРАДОВСК
В эту ночь в вокзал станции Градовск вошли двое военных в черных кожаных пальто. Носильщик нес следом два желтых чемодана.
— Николай, ты подожди, а я пройду к начальству, — проговорил высокий военный в очках. Когда он распахнул пальто, все увидели орден Красного Знамени на груди.
— Иди, — ответил второй, крепкий коротыш, доставая из портсигара толстую папиросу, — только поскорей.
Около кассы вилась очередь. Женщины в шляпах, едущие на курорт, солидные хозяйственники с портфелями, набитыми контрольными цифрами. Желчный кооператор, шестой день безрезультатно отправляющий свою семью в Москву. Окошечко было закрыто, и публика с нетерпением поглядывала на часы. Первая заметила двух военных Зиночка Телянина, жена старшего помощника второго заместителя заведывающего Окрзу.
— Видите, два внеочередных, — шепнула она соседке. — Шансы падают.
— Да уж будьте уверены, — раздраженно буркнул хозяйственник. — Эти иначе как в люксе — никуда.
Высокий подошел к двери с табличкой: «Начальник станции». Стукнул.
Из-за двери раздраженно прокричали:
— Нельзя.
Дернул дверь. Закрыто.
— Не пускают, — прошептала Зиночка. Но военный стукнул еще энергичней.
Звякнул замок. Дверь распахнулась.
— Я вам русс... — начал было полнокровный мужчина в путейской фуражке.
— Проходите, — устало оборвал он недоконченную фразу, увидев военного. — Не поверите — никакого покоя нет. На три свободных места тридцать три пассажира. И все грозят, ругают, жалуются. Да вы садитесь, — и начальник станции показал на стул.
