Девушки с голубыми глазами, заставляющие усомниться в небытии, буддисты на кромках тротуаров, готовые за сэндвичи даже подставить зад. Уж они-то прекрасно, как никто другой, осознавали абсурдность существования.
Перед церковью одноглазый художник с волосами, расчесанными на три коровьих хвоста, наклеивал зернышки лимона на полотно, с которого стекал деготь. В темном углу очень спокойный американец целовал в губы посыльного. Изящный молодой человек приятной наружности выблевывал в сточную канаву свое превосходное образование. Он будет заниматься политикой или йогуртом, как его папа.
Плантэн почти не знал этих кварталов, столь любимых интеллигенцией. Он был здесь почти таким же чужестранцем, как Пат.
— Не выпускайте мою руку, — посоветовал он. — А то вас затащат в переулок и изнасилуют.
— Изнасилуют — что это значит?
— Я не знаю, как это сказать… Вы действительно не понимаете? Изнасиловать…
— Это… с мужчиной?
— Именно так!
Она громко рассмеялась. Какой-то человек заговорил с ней по-английски, и она неожиданно ледяным тоном бросила ему фразу, которая заставила грубияна провалиться под землю.
«Триумфы», «Феррари» громыхали по всем улицам, и это забавляло Пат.
— Вы знаете Черчилля, Анри?
— Да, немного.
— Он говорил… Подождите… Он говорил: «Замена…»?
При каждом трудном слове она взглядом искала одобрения.
— Да? «Замена лошади мотором — грустный этап в прогрессе человечества».
— Кому вы говорите! А вы согласны с его мнением?
— Разумеется. Посмотрите на меня, Анри. Я — маркиза из XVIII века. Снимите это платье…
— С удовольствием.
— Фрэнчи! Фрэнчи! Будьте джентльменом! Снимите это платье, оденьте меня как маркизу, с париком и с… черные штучки на щеках?
— Мушки.
— Ну, если хотите. Я ужасная маркиза, нет? Красивая?
— Не красивее, чем сейчас.
— Почему?
— Потому что это невозможно.
Она мечтательно повторила:
— Потому что это невозможно… Вы очаровательны, Анри. Да, да.
Он сказал с иронией, но глаза его были серьезны:
— Пат, я бы дал себя убить за вас.
В этот самый момент рука весом в десять килограммов обрушилась на его плечо и отбросила Анри, как шелуху, на двадцать шагов назад. Пат нравилась мужчинам. Тот, кто таким образом отшвырнул Плантэна, был огромный негр, сенегалец, пьяный, как поляк, вращавший своими глазами гориллы перед этой белой женщиной, которую он собирался схватить и утащить на верхушку ближайшего каштана.
Анри, не сознавая опасности, уцепился за рубашку дракона, спасая свою принцессу. Рубашка треснула. Негр обернулся. Его кулак вылетел вперед, как снаряд. У Плантэна была всего лишь десятая доля секунды на то, чтобы пригнуться. Струей воздуха ему растрепало волосы.
