"Он нам не доверяет,- подумала Виктория Александровна.- Ко почему? Что он, на всех взрослых так смотрит?"
Когда Ермак переводил взгляд на Санди, темные глаза его сразу теплели, смягчались. На бледном, с резкими чертами лице проступало что-то похожее на умиление. Так взрослые смотрят на милого ребенка. Любуясь. Как будто этот мальчик отдыхал с Санди от чего-то неприятного и тягостного. "Он любит Санди",- поняла Виктория Александровна.
Санди уписывал свои любимые печенья, подкладывал Ермаку и оживленно рассказывал про смешные похождения собаки, которая была у него в детстве. Ермак смеялся, но глаза его не смеялись. В них застыло терпение, ставшее привычкой. Глаза у него серо-зеленые, которые в просторечье почему-то именуют кошачьими, но лучистые и глубокие. Может, это от густых черных ресниц и бровей? А около рта две тонкие морщинки... В четырнадцать-то лет! Что он пережил, этот мальчик? Зайчик, как, по словам Санди, его называли в школе. Под стареньким школьным костюмом была линючая ситцевая рубашка, застиранная и неумело выглаженная.
"А ведь это он сам стирал и гладил себе рубашку к сегодняшнему дню! вдруг поняла Виктория Александровна. Сердце ее сжалось.- Санди говорил, что у него есть и отец и мать. Спросить, кто они такие? Как бы это потоньше сделать... И конечно не при Вере Григорьевне. От нее веет холодом, как от айсберга. Она не одобрила Ермака. Не смогла принять застиранной его сорочки, стоптанных ботинок с порванными шнурками, мальчишеской застенчивости, угловатости, недоверчивого взгляда исподлобья. Больше она в нем ничего не заметила. Вечером за семейным чаем она скажет, что Ермак, без сомнения, из плохой семьи и ни в коем случае нельзя позволить Санди с ним дружить". Виктория Александровна стиснула зубы. За этого мальчика она будет бороться. Она поварила ему сразу и безоговорочно.
После обеда Санди опять хотел увести Ермака к себе, но тот уперся и что-то шепнул ему.
- Мама, Ермак хочет поговорить с тобой насчет той девочки...- сказал Санди.
- Сейчас, только вымою посуду.
- Я помогу вам, ладно? - неожиданно предложил гость. И так же неожиданно Виктория Александровна согласилась.
Мальчики живо перетаскали посуду в кухню, причем Санди разбил тарелку.
- Ты... не надо, я сам! - сказал Ермак.
Он ловко, как жонглер, стал мыть и перебрасывать тарелки.
- Дома я всегда мою,- пояснил он.
- У тебя есть сестренки и братишки? - спросила Виктория Александровна.
