: (Версати) Мы снимали мерки, когда вы пришли.
ВЕРСАТИ: Ага.
ГЕРТРУДА: Мы остановились на бёдрах. Они такие же аппетитные, как и всё остальное. Сейчас мне нужна длина ног.
Она нагибается и забирается с сантиметром под юбку Луизы.
ЛУИЗА: Прекрати!
ВЕРСАТИ: Могу я внести предложение?
ГЕРТРУДА: Конечно.
ВЕРСАТИ: Вы меряете слишком низко. Сейчас модно всё, что гораздо выше колена.
ГЕРТРУДА: Покажите. (Передаёт ему сантиметр)
ЛУИЗА: Гертруда, немедленно перестань, или я тебе никогда этого не прощу.
Версати берёт сантиметр и ныряет с ним к ней под юбку.
ВЕРСАТИ: Последняя мода диктует нам вот такую длину.
Его рука скользит вверх, останавливаясь гораздо выше колена неприлично высоко.
ГЕРТРУДА: Я, пожалуй, оставлю вас наедине. Не волнуйтесь, я буду начеку.
ВЕРСАТИ: Он не вернётся до трёх.
ГЕРТРУДА: Дело не в нём. Вы ещё не знаете, но у нас возникла ещё одна проблема. У вас появился соперник.
ВЕРСАТИ: Соперник?
ГЕРТРУДА: Парикмахер. Он поклялся, что не допустит нашей связи.
ВЕРСАТИ: Ага.
ГЕРТРУДА: Схожу ещё за материей, а вы пока наслаждайтесь друг другом.
Она уходит. Версати смотрит на Луизу, затем медленно идёт к ней.
ВЕРСАТИ: Луиза.
ЛУИЗА: (Идёт к нему навстречу, еле дыша) Да.
ВЕРСАТИ: Что ты сейчас чувствуешь?
ЛУИЗА: Мне страшно.
ВЕРСАТИ: Есть от чего. На расстоянии вы разжигаете холодное синее пламя во мне. Чуть-чуть ближе и я вспыхну и запылаю как факел.
ЛУИЗА: Моё дыханье учащается.
ВЕРСАТИ: Ваши груди вздымаются, я слышу их грациозные колыхания под муслиново-миткалевым покровом.
ЛУИЗА: Мой пульс.
ВЕРСАТИ: Что с ним?
ЛУИЗА: (Восторженно) Он бьётся.
ВЕРСАТИ: На свете великое множество женщин, Луиза. Бледные блондинки с тонкими синеющими венками на запястьях. Темноволосые знойные смуглянки с точёными фигурками, высокие, маленькие, кто-то с бренчащими бусами из драгоценных каменьев на шее, кто-то в прозрачных одеяниях, просвечивающихся в лучах великого светила. Одни настолько хрупки, что способны, подобно осеннему листу, рассыпаться от неосторожного прикосновения, другие напротив настолько сильны, что вам приходится брать их, используя всю мощь своей мужской натуры. Но вы Луиза стоите в стороне от всех известных мне доселе категорий женщин. Когда я с вами, я чувствую себя, как заблудший путник, проникший в заповедный край, куда ещё не ступала нога человека. Я овладею вами и буду держать в руках никому неведомое сокровище. Я весь в огне, Луиза, я бесконечно и, несомненно, до дней своих последних, окончательно и бесповоротно — Люблю Вас!
