«Вот достигается наконец цель десятимесячного плавания, трудов. Вот (эта страна), в которую заглядывали до сих пор с тщетными усилиями склонить, и золотом, и оружием, и хитрой политикой, на знакомство. Вот (страна, которая) осмеливалась жить своим умом, своими уставами, которая упрямо отвергает (цивилизацию), дружбу, религию и торговлю чужеземцев, смеётся над нашими попытками просветить её и внутренние, произвольные законы своего муравейника противоставит и естественному, и народному, и всяким европейским правам, и всякой неправде».
Острова Японии протянулись от 30-го до 40-го градусов северной широты. От снежного и морозного острова Хоккайдо до знойных островов Окинава. От пальмовых зарослей и винограда с персиками на юге до сосен и обезьян в снежных горах среди горячих источников на севере. Вопреки ожиданиям и международным традициям экспедицию не встретил никто и никак. Командам даже не предложили съехать на берег для представительства. Знать бы нашим морякам, скольким мытарствам они будут подвержены, что им предстоит вынести от японской бюрократии! Подчас настроение боевых офицеров миссии перехлёстывало через край. Некоторые, пытаясь заглушить унижения и моральные оскорбления начали усугублять ромом. А то и, по примеру артиллерийского капитана Лосева, откровенно взвешивали в ладонях ядра с явным намерением вкатить их в стволы орудий и шарахнуть по бритым инквизиторам от дипломатии.
Визит первый
Изначально было тягостное ощущение при входе в тюрьму. Но вскоре откуда-то исподволь появилась невесть какая лодка с четырьмя японцами, двое из которых были совершенно голые и без головных уборов. К палящему солнцу аборигены были безразличны. У одного, облачённого в халат, за поясом было два разновеликих меча (самурай!). Гостей приняли на борт и они немедля едва не пали ниц, беспрерывно кланяясь. Делегатов провели в капитанскую каюту, там им дали конфет, угостили наливкой. Заблаговременно на фор-брам-стеньге (оконечность фок-мачты) вывесили полотнище с японскими иероглифами: «Судно российского государства». Визитёры выводили из себя не токмо числом, но и градацией ступеней подчинённости: опер-баниосы, ондер-баниосы, опер-толки, ондер-толки попросили списать текст с полотнища и отправились восвояси в город со столь обширным кладезем сведений для «более высокого начальства и растолкования ситуации».
Визит второй
Через полчаса явились другие, из разряда «начальства повыше». Во всяком случае среди них не было нудистов и визитёров в баню. А это означало степень состоятельности и власти уже в своём клане. Эти ограничились вручением бумаги с предостережением не вздумать посещать берег и нив коем случае «не обижать японцев». Этим дали выкушать остатки наливки и рассовали конфеты. «Богачи» выпросили ещё малость наливки «для гребцов», коим её и на понюх не поднесли. На второй документоподобной бумаге излагался текст на голландском и французском (!!) языках с требованием оставаться в бухте у ориентира «Ковальские ворота» «иначе будет совсем плохо». Кому и в какой мере «совсем» не указывалось. Но пока плохо было то, что кончалась провизия и всем хотелось просто помыться пресной водой в бане. Барон Криднер особенно, а матросы откровенно с охотой смаковали женский вопрос и во все глаза разглядывали в трубы голые телеса в лодках. Приводили в недоумение косички и голые розовые зады.
