– Красуля, ты бы только видела! – вскричала она, ворвавшись в комнату. За ней с каменным лицом следовал Гарольд. – Это нечто!
– Что именно? – послушно спросила я.
– Эти шельмецы все время крали из счетчика в ванной деньги, только замок они не трогали – нет, что ты! Просто взяли ножовку и распилили петли на дверце, через которую деньги выгребают. И никто ничего не заметил! Но это же умора – столько возни из-за двух пригоршней пенсов!
– Дельвеккио, я требую, чтобы ты выставила этих женщин! – заявил Гарольд.
– Слушай, приятель, – сквозь зубы процедила миссис Дельвеккио-Шварц, – это сделали не Джим и Боб, а Чиккер и Мардж с первого этажа. Вот так-то.
– Они порядочные люди, – стоял на своем Гарольд.
– Балда, и когда же ты наконец поумнеешь? Ты что, не слышишь, что он каждую пятницу бьет ее, когда приползает домой на бровях? Тоже мне порядочные! – У нее затряслись плечи. – За грош удавятся! Но теперь уже ничего не докажешь. Да я и не собираюсь. Хорошо еще, клиентов к себе не водят. Если бы не шумели по пятницам, были бы жильцы что надо.
– Поверю тебе на слово, – сказал Гарольд, которому было явно наплевать на Чиккера и Мардж. – Но я все равно требую, чтобы ты выгнала лесбиянок! А эта езда на мотоцикле! Они омерзительны, а ты дура!
– А тебе, – не осталась в долгу миссис Дельвеккио-Шварц, – даже в доме 17d никто даром не даст. Отвали! Пшел отсюда, слышал? И не трудись приходить в четыре. Я не в настроении.
Но Гарольд будто не слышал: он впивался жгучим взглядом в меня. А я, понимая, что скандал для моих ушей не предназначен, пристально смотрела в Хрустальный Шар, в котором отражалась перевернутая комната.
– Еще одну шарлатанку обучаешь? – съязвил Гарольд.
Миссис Дельвеккио-Шварц не ответила. Просто взяла его за шиворот и за штаны и выкинула за дверь, как соломинку. В коридоре послышался грохот, я вскочила, чтобы проверить, не убился ли Гарольд, но передумала. По крайней мере теперь он угомонится.
– Вали отсюда, дерьмо собачье! – крикнула миссис Дельвеккио-Шварц в коридор, вернулась в комнату и села с довольным видом. А потом повернулась к дивану: – Можешь вылезать, Фло, Гарольда уже нет.
– Почему Фло так боится его? – спросила я, потягивая бренди, пока Фло сосала материнскую грудь.
– Кто знает, принцесса?..
– А нельзя расспросить ее?
– Она не скажет. Да я и не хочу знать.
– А он… не обидит ее? – осторожно продолжала я.
– Нет, Харриет, не посмеет. Честное слово, я не настолько глупа. Я просто знаю.
