Кончетта(в смущении). Ой, извините, доктор.
Паскуалино. Он спрятал их, а то сын украдет и продаст.
Доктор. Да что вы?
Ненилло(возмущенно). Да, как же, стану я продавать отцовские ботинки!
Паскуалино. Что, боишься?
Строят друз другу рожи,
Доктор(выслушав сердце, не очень уверенным голосом, всем). Неплохо, неплохо… Дела идут лучше.
Кончетта. Хвала мадонне! (Приободренная, Луке.) Лукарье, что такое, почему ты ничего не говоришь? Когда ты в прошлый раз болел, то рта не закрывал. (Показывает на донну Кармелу.) Вот донна Кармела… Расскажи донне Кармеле историю с фасолью.
Кармела(с деланным интересом). Да, действительно… Что это за история с фасолью? Расскажите ка.
Лука. Это интересная история… (Воспоминание его развеселило, и он хочет рассказать, ни его мысли путаются и все время возвращаются к тому, что больше всего его беспокоит.) Николино вернулся?
Кончетта. Еще нет.
Кармела. Расскажите же про фасоль.
Лука(улыбается, но эта улыбка лишь придает трагическое выражение его искаженному лицу). Я болел уже восемь дней, и доктор мне велел ничего не есть… Восемь дней я не ел и был страшно голодный. Кончетта в тот день сварила фасоль с макаронами. По дому шел такой аппетитный запах… Кончетта их так здорово готовит, чуть-чуть поджаривает. Ну вот, и ночью… (смеется, вспоминая, как он провел доктора) все спали. А я знал, что если Кончетта готовит фасоль, то сразу дня на три… (Опять спрашивает с тревогой.) А Николино то когда вернется?
Кончетта. Так на чем ты остановился?
Лука. Я встал, пошел на кухню и съел всю фасоль. И сразу поздоровел. На следующий день даже температуры не было! Пришел доктор и говорит: «Вот видите? А если бы вы кушали, то не выздоровели бы».
Кармела(поддакивая). Ну и дурак…
Доктор. Я ухожу, у меня еще много больных. Завтра, если понадоблюсь, позовите. (Встает.)
Кончетта поправляет постель мужа, ей помогает донна Кармела.
Нинучча(отводя в сторону доктора). Доктор, скажите, ну как, как он?
Паскуалино(тоже подходит к ним). Скажите нам что нибудь.
Доктор. Дорогая Нинучча, я знал тебя еще совсем маленькой… Я не могу обманывать тебя. Лука Купьелло всегда был большим ребенком и считал мир огромной игрушкой. Но когда он начал понимать, что с этой игрушкой нельзя играть, он этого не вынес. От взрослого в Луке Купьелло ничего нет. А для ребенка он слишком стар.
Нинучча. Я не понимаю, доктор…
Доктор. Бедная Нинучча… вся в отца.
Нинучча. Но надежда то есть?
Доктор. Не нужно отчаиваться. Конечно, его здорово тряхнуло. Но я сталкивался и с более тяжелыми случаями, которые кончались вполне благополучно
