Цилиндр - Эдуардо Де Филиппо

Квартира Агостино Мускарьелло — две комнаты и кухня. Расположенная ниже уровня земли, часть жилища, которую мы видим, отличается всеми признаками помещений, типичных для построек конца восемнадцатого века и предназначавшихся под склады, подвалы или в лучшем случае под «апартаменты» привратника.

В глубине комнаты, слева, начинается лестница ступенек в десять, поднимающаяся к правой стене, небольшая дверь в которой ведет во вторую комнату, расположенную из-за крутизны переулка выше первой.

Лестница заканчивается площадкой перед вышеупомянутой дверью; в центре площадки мы видим двустворчатые двери невысокого балкончика, а за ними, когда они открываются, — лавочки, подъезды, окна обшарпанных домов, карабкающихся вместе со ступенями переулка в гору, к улице Кристаллики.

Глубина ниши под лестницей около двух с половиной метров, ширина — три метра. Если бы дон Агостино Мускарьелло собственноручно не оклеил ее дешевыми обоями, эта часть комнаты была бы мрачнее Вифлеемской пещеры. Теперь же, после нехитрого ремонта, уголок под лестницей выглядит вполне подходящим местом для водруженного там широкого супружеского ложа. За исключением двуспальной кровати, обстановка в комнате убогая, но все блестит, и каждая вещь нашла, как говорится, свое место, В начале действия ниша под лестницей скрыта старой занавеской на туго натянутой бечевке, удерживаемой по бокам двумя крюками. Комната погружена в густой полумрак; неплотно прикрытые двери балкончика, забранные решетчатыми ставнями, пропускают слабый свет, которого, однако, достаточно, чтобы резко очертить вызывающе соблазнительную фигуру Риты: стоя босиком, в несвежей комбинации на превращенной в импровизированную умывальную комнату площадке наверху лестницы, она наливает воду из кувшина в таз, намыливает шею, руки, плечи, лицо, затем плескается в холодной воде до тех пор, пока ей не приходится снова взяться за кувшин, чтобы сменить воду в тазу, предварительно опорожнив его в ведро. Время от времени, главным образом когда она снимает со спинки стула полотенце, Рита открывает одну из створок балконных дверей. Иногда она делает это, чтобы оглядеть переулок, иногда — чтобы кому-то показаться. Она причесывается, смачивает под мышки одеколоном, обильно припудривается, взметая вокруг себя легкие облачка борного талька. Движения Риты искусственны, нарочиты; нетрудно догадаться, что спектакль с умыванием разыгрывается регулярно изо дня в день, в одно и то же время. В самом деле, мы видим, что, когда бедняжка не знает, что бы ей еще придумать, дабы привлечь внимание прохожих, она с видом скорее беспомощным, чем раздосадованным, вновь берется за кувшин — и все начинается сызнова.