— Мистер Финч! — повторила хозяйка приветливо, беря обе мои руки. — Мы с Артуром так рады, что вы согласились быть нашим гостем!
Пожимая вслед за женой мою руку, Кроули добавил:
— Надеюсь, что следующей ночью вы позволите нам предложить вам постель поудобнее.
Если Мина Кроули напоминала мне рисунок пастелью, то Артуру больше бы подошел уголь: он словно весь состоял из острых углов, отбрасывавших густые тени. Глаза доктора были похожи на темные пятна, и, хотя он наверняка брился всего час назад, щетина уже проступила у него на подбородке. Кроули был красив особой аскетичной красотой — высокий и прямой, как сложенный зонт. Как многие стройные мужчины, он носил двубортный пиджак, чтобы казаться солиднее. С годами волосы, которые он носил разглаженными на прямой пробор, не поредели и были такими черными и блестящими, что казались налакированными. Вообще-то я стараюсь сторониться преуспевающих господ, но, несмотря на то что Артур Кроули был человеком состоятельным, обладал приятной наружностью и очаровательной женой в придачу, я почувствовал к нему скорее симпатию, чем отчуждение. Полагаю, этому помог легкий юмор, с каким он приветствовал меня, одарив, как и его жена, радушной улыбкой. Это помогло мне развеять первоначальное впечатление от строгой обстановки докторской квартиры: возможно, смех здесь звучал чаще, чем мне показалось с первого взгляда.
— Мне не хотелось проявить бесцеремонность и сразу завалиться в кровать, — попытался я объяснить, почему провел ночь в библиотеке. — Я хотел дождаться вашего возвращения, но, увы, усталость сморила меня.
— И очень хорошо, — подхватила Мина Кроули, дружески похлопав меня по руке. — Только подумать, какой дальней была ваша дорога! Вы так сладко спали в кресле, что мы побоялись тревожить вас.
— Хотя я хотел сначала попросить Пайка взвалить вас на плечо и отнести в постель, — признался Артур Кроули.
— Прекрати, Артур! Ты бы этого не сделал, — запротестовала его жена.
— Она права, — согласился Кроули. — У этого старого вьючного мула уже силы не те. Больше семи стоунов[13] ему не поднять, а в вас сколько?
Он придирчиво оглядел меня, словно определяя мой вес.
— Пожалуй, все десять, так?
— Некоторые говорят, что почти сто пятьдесят фунтов.
— Вот-вот, почти одиннадцать, — кивнул Кроули.
— Не так-то это и много, — заметила Мина, провожая меня к столу. — Пойдемте. Вы наверняка проголодались. Скажите миссис Грайс, что ей для вас приготовить.
Она подозвала жестом стоявшую у двери в кухню бесформенную женщину в переднике и полосатом платье.
