Прочитав записку, она немного расслабилась. Внимательно посмотрела на мою шею, которую пересекал длинный извилистый шрам. Вскинула летящие брови.
– Я пыталась сделать то же, что и ты. И в больницу не поеду ни под каким видом.
Внезапно ее затрясло и стошнило прозрачной золотистой жидкостью. Девушка еще несколько раз дернулась от рвотных позывов, затем повалилась на бок, тяжело дыша. На щеках выступили красные точки – лопнувшие капилляры.
– Твою мать, опять не вышло, – отдышавшись, сказала она.
Мои безжизненные связки не издали ни звука в ответ.
– У тебя есть пистолет?
Я кивнул.
– Выстрели мне в голову, прошу тебя! Вчера я пыталась покончить с собой. Ты же сам инвалид и понимаешь, что без помощи нам никак.
«Может, у тебя просто черная полоса? – написал я. – Рано или поздно она закончится. Хочешь потусоваться со мной денек?»
Мимо проехала спортивная машина, оглашая окрестности рэпом из мощной стереосистемы.
Девушка прикрыла глаза.
– Ты не понимаешь. Каждая секунда только продлевает мою агонию. Я не могу больше терпеть. Умоляю, убей меня. Скажешь, что защищался.
Чернила в моей ручке неуклонно убывали. «У меня в машине лежат гамбургеры и имбирный эль. Как тебя зовут?»
– Я могу есть только под кайфом. У тебя доброе лицо. Наверное, ты быстро привязываешься к людям. Так зря ты со мной заговорил… точнее, написал. Меня зовут Лючи.
«У меня есть травка».
Лючи набрала в легкие воздуха и медленно выдохнула. Поднялась на колени, затем на ноги. Дождь шел стеной. Я сбегал в машину за синим зонтиком, по дороге мгновенно промокнув. Лючи вздохнула, когда я раскрыл зонтик у нее над головой. Мы побрели к машине, задевая друг друга боками. Въездная дорожка заросла, как и весь участок: бурьян доходил до окон второго этажа. Ветер трепал бесчисленные головы одуванчиков, и пух летел к небу – такая себе метель наоборот.
Я открыл дверь старенькой «короллы» и отодвинул переднее сиденье. Пол покрывал ровный слой мусора, так что Лючи было некуда ступить. Я попытался перепрыгнуть широкую лужу, но оступился и набрал полные ботинки воды.
Не успел я захлопнуть свою дверь, как Лючи открыла бардачок и стала с проворством шимпанзе шарить в нем ступнями.
– У тебя есть бумага?
Я протянул ей листик из блокнота. «Сначала пообещай мне как минимум один день. Хорошо?»
Она схватила записку зубами и выплюнула на пол. Я положил рядом с сиденьем щепотку травы. Она сбросила вьетнамки и за секунду свернула пальцами ног первоклассный косяк, которому позавидовал бы сам Боб Марли. Моим кривым рукам и не снилась такая ловкость.
