— Эй. — Она стащила подушку, бросив ее на пол. — Я знаю, ты завтра улетаешь в Лондон, но у меня есть несколько идей. Много идей.
Люк застонал. И у него есть. И все безумные. И все неприличные. Но она выглядела очень бодро. Очень по-деловому. Целеустремленно. Он вздохнул, смиряясь со своей незавидной участью, заставляя себя сесть и протереть глаза руками.
— Ладно, хорошо.
Он начал различать ее силуэт сквозь пелену в глазах от мучительно яркого солнца, которого он не видел в Лондоне за последние десять лет. Как быстро глаза забывают!
А потом новые мучения, источником которых стала Клаудия, неприступная и сексуальная.
— Что там у тебя? — требовательно спросил он с напускной грубостью, под которой угадывался некий сексуальный подтекст.
Клаудия сощурила глаза. Он еще, видимо, не проснулся.
— Хочешь кофе?
Люк фыркнул. Он столько всего хочет, включая возможность затащить ее в постель, стащить эту ужасную одежду, распустить этот дурацкий конский хвост и целовать до тех пор, пока она не застонет от счастья. Никакой кофе с этим не сравнится.
Он явно терял рассудок.
— Просто говори. Ты меня разбудила. Я принял вертикальное положение и почти проснулся. Рассказывай.
— Я помню времена, когда ты в это время уже ловил волну на серфинге.
— Клод.
Угрожающие нотки в его голосе намекали на то, что она достаточно долго испытывала его терпение. Она приготовилась говорить о делах, начать свою игру и тут обратила внимание на его одежду. Точнее, на ее отсутствие. Он сидел весь такой большой, с голой грудью и таким же голым животом, с очень, очень милой дорожкой волос, спускавшейся ниже, туда, где, она подозревала, тоже не было ничего.
— На тебе что-нибудь надето?
Люк долго смотрел на нее и не отвечал. Клаудия не хотела говорить об этом вслух, но привыкла не скрывать своих мыслей от него и забыла, что они уже выросли, и некоторые мысли не стоит озвучивать.
— Нет. Я всегда сплю голым. А ты?
Клаудия фыркнула:
— Нет.
— Что? Даже после секса?
Щеки Клаудии порозовели. Она не собиралась обсуждать сексуальные привычки с Люком.
— Не твое дело.
Люк был с ней полностью согласен. Не хотел занимать голову мыслями о сексе и Клаудии, находясь в голом виде.
Ему явно нужно еще поспать.
— Ты права. Извини. Давай с этим покончим?
Клаудия скрестила руки на груди и уставилась на него:
— Я бы предпочла, чтобы ты оделся.
А он бы предпочел, чтобы она была более раздетой, чем сейчас. Его пронзило вожделение.
— Не всегда мы получаем, что хотим.
