Красное платье | страница 15
– Пока не знаю, малыш.
Мэй попробовала «Мясо в шоколаде»…
– Это блюдо дословно называется «Говядина в шоколадном моле», – Сказал ей Океанос.
«Моле» это пряные (и острые) соусы в мексиканской кухне.
– Вы умеете готовить? – Спросила его, она.
– Умею и люблю, – Весело сказал ей он.
Готовить как жить – многие умеют, но не любят! А я и умею и люблю!
Океанос заглянул ей в глаза.
– Говорят, самая искренняя любовь, это любовь к еде…
Мэй улыбнулась, ей это понравилось.
– Папа ты приготовишь мне блинчики перед тем как уедешь в часть?
Они посмотрели на мальчика.
– Обязательно. – Улыбнулся ему Океанос.
Томазо заулыбался, довольный.
– Спасибо, папа!
– В часть? – Спросила Мэй, Океаноса.
Вы военный?
– Я служу в специальном подразделении карабинеров – в военной полиции. Я военный юрист и переводчик.
Она, конечно же, удивилась.
– Извините меня, Океанос, но… сколько вам лет?
– Мне 33 года, в июле будет 34.
Позже, оставшись одна, Мэй думала об Океаносе и Томазо.
Когда все пообедали, она помогла Паломе убрать со стола – она посмотрела на нее с удивлением, граничащим с изумлением, красавица брюнетка.
– Завтра я уйду на Милонгу, вы накормите Cenizas?
Мэй не поняла ее.
– Ах, – Рассмеялась молодая женщина. – Это кот Океаноса – Пепел.
Они вошли в кухню.
– Он сказал мне, что подобрал его на улице, но это прозвучало так, словно это кот подобрал его.
Мэй улыбнулась.
– Когда вы увидите рыже-белого кота, у которого одно ухо стоит, а другое упало, это Пепел!
Кухня была большой, простой и красивой.
– У него недовольный вид, и он мяукает так хрипло, словно с похмелья! – Продолжала Палома.
Мэй засмеялась.
– У него уличный характер, это уже не изменишь, с ним не стоит расслабляться, он может цапнуть.
Они поставили посуду в мойку.
– Он был так добр ко мне, что я подумала, что он ненормальный…
Палома посмотрела на нее, ей в глаза.
– Вы когда-нибудь встречали такого человека?
Мэй вспомнила Астона и его порядочность.
Она вдруг поняла, почему не могла никого полюбить их было не за что любить!
Говорят, если любишь за что-то, то, это уже не любовь. Но она так не думает. Если ты любишь мужчину, и не знаешь за что, это… не любовь, скажем так.
– Встречала. – Сказала Мэй, Паломе.
– Вы так говорите, словно понимаете свое счастье…
– Я понимаю!
Палома посмотрела на нее с нежностью.
– И от этого понимания еще больнее, не так ли!?
– Дамы…
В кухню вошел Океанос.
– Знаю, что вы тут говорите обо мне, но я так хочу кофе…
Он лукаво заулыбался.
– Мы говорили о Cenizas.