И мы отправились назад. Шли молча, словно с Горбуньковым, с которым не о чем говорить.
– А чего это он? Про бокс намекнул? – удивлённо спросил Лёха, когда мы уже подошли к школьной калитке. – Ведь намекнул?
– Намекнул, – ответил я. – Наверное, хочет помочь. Сделать из тебя человека.
– А с чего это? – Лёха сплюнул. – Я ему сын родной, что ли? Мне отродясь никто никогда не помогал. Только дед, да и тот чаще грозится котлету из меня сделать.
– А может, хочет, чтобы ты сам себе помог, – сказал я. – У тебя дисциплина хромает. Лёх, ты же сам это понимаешь и на весь мир злишься.
– А у тебя она не хромает? Ты-то сам чего по городу шатаешься? – возмутился Лёха. – Вот возьму за ухо и отведу в школу!
– Больше не буду шататься, – ответил я. – И знаешь, чего скажу?
– Ну? Чего? Чего ты мне можешь сказать? Малявка! – разошёлся Кощей. – Да ты мне ничего не можешь сказать! Ну давай, давай, левой или правой! Вмажь! Да я тебя…
– Не быть тебе боксёром, – спокойно сказал я и вошёл в калитку.
– Чё-ё?! – крикнул Лёха. – Чё-ё ты сказал?! А ну повтори!
Но я ничего повторять не стал. Я шёл и бормотал себе под нос:
– С таким, как ты, разговор короткий – никакого разговора. Ни слова!
Открыв школьную дверь, я всё-таки оглянулся. Лёха застыл посреди двора и смотрел куда-то вверх.
Я-то думал, он всё это время испепеляет меня взглядом.
В вестибюле уборщица баба Шура проводила меня недобрым взглядом, но ругаться не стала. На втором этаже Роза Максудовна схватила меня за локоть и недовольно произнесла:
– Сколько можно ходить за мелом? и отпустила.
Так, практически без препятствий, я добрался до своей парты.
Но тут ко мне пристала Василиса, как-то уж очень заботливо:
– У тебя всё нормально?
Я пожал плечами. Неохота мне было отвечать.
– Если у тебя что-то не так, я могу помочь, – сказала она. – Ты не стесняйся.
– Да всё у меня нормально, – отмахнулся я. – Не дави на психику! Отстань!
Больше за весь учебный день ко мне никто не обращался, не задавал глупых вопросов, и Лена на меня не смотрела, словно я превратился в невидимку. Даже Горбуньков куда-то исчез. Я и отправился спокойно после уроков домой.
– Раз так, – бормотал я, – значит, так. И лучше мне посидеть у себя в комнате и почитать. Это знак.
Хотя ни в какие знаки я не верю, всё это ерунда. Ну стрелец я там или козерог, какая разница? Все эти гороскопы-холмоскопы только для того и созданы, чтобы людей с толку сбивать. Если судьбой уготован тихий день, значит, будет тихий день. Ну а если ненормальный, никуда ты от него не денешься.
