Она устало улыбнулась и вдруг рассмеялась звонко и беззаботно.
— Сегодня ночью, когда я тебя встретила, мне вдруг захотелось придумать другую жизнь.
— Представьте себе, мне тоже. Я три месяца экономил, не ездил на трамвае, — при том, что живу я в Грасиа, а работаю на улице Принцесса, — чтобы взять напрокат этот костюм. У нас дома, пока отец был жив, всего было вдоволь. Однажды он почувствовал себя плохо, слег, да так и не оправился. То немногое, что у нас было, ушло на лечение и на похороны. Мне было очень тяжело. Пришлось отказаться от всего, что я любил. Отказаться от всех планов, от всего. Мы остались совершенно одни. Я за старшего. Мне приходилось скрывать свои чувства, чтобы не расстраивать мать еще больше. Наверное, глупо, что я вам все это рассказываю, что сам себе сочувствую. Это малодушие. Скука да серость — вот что такое моя жизнь. Я откладывал деньги целых три месяца, и сегодня собирался повеселиться с приятелями, но увидел себя в этом костюме, и мне стало стыдно. Но я, конечно же, все равно пошел. Все они пришли со своими девушками, побыли немного на Тибидабо и потихоньку от меня удрали. Я долго куда-то шел, потом сидел в парке под фуникулером… но и это еще не вся правда. Правду сказать очень трудно. Я поехал на Тибидабо, потому что один мой друг, который работает в ресторане, сказал, что хочет со мной повидаться. Те пирожные, которые мы с вами съели, это он мне их дал. А когда я сел на скамейку в парке, я думал, что жизнь — тоска, и смотрел в темноту и на светящиеся гирлянды, пока не устал.
— Это все карнавал, тебе не кажется?
* * *
…А карнавал тем временем подошел к концу: ветер и дождь помогли ему умереть. «В нас тоже что-то умерло, — подумал юноша. — Наверное, это призраки, которых мы оставляли на своем пути». Даже самое зоркое око уже не сумело бы различить их силуэты на углу бульвара с шампанским и пирожными, возле ограды, где благоухали фальшивые гардении, или в подъезде, где они прятались от дождя. Все это казалось теперь далеким, смутным, немного нелепым, словно никогда и не случалось.
— Вы дадите мне ваш адрес во Франции?
— Я его сама пока не знаю.
А вот она, наверное, и не вспомнит об этой ночи. Стук колес поезда, уносящего ее прочь, сотрет из ее памяти эти последние дни. А он… он никогда больше не встретит девушку, похожую на нее, с такой улыбкой, с такими волосами… Понемногу она прочно утвердится в его прошлом, ее образ будет немного размытым, о ней будут напоминать запахи, шелест листьев, россыпь звезд на небе, внезапное наступление тишины.
