Голос ее звучал странно; казалось, начать рассказ стоило ей немалых усилий.
— Никакого любовника у меня нет. И я никогда не была влюблена. Все эти дружки моего брата, которые обращали на меня внимание, казались мне… Не знаю, как это объяснить… Трудно передать то, о чем думаешь… или что чувствуешь. Короче говоря, все юноши, которым я нравилась, были мне совершенно безразличны. Наверное, мне не нравятся молодые, а взрослые мужчины меня немного пугают. Иногда мне кажется, что у меня какая-то странная болезнь, потому что мне хорошо, когда я одна, в моей комнате, среди моих книг, размышлений. Ох, эти мои мысли и мечты — сплошная чушь, честное слово; я не отношусь к ним серьезно. Не знаю, почему я сбежала с танцев. Я пришла туда с братом и его невестой. Нехорошо так говорить, но мне не нравится, что брат завел себе девушку. Мы были самые лучшие друзья на свете. Самые счастливые в мире брат и сестра… И то, что у меня больное сердце, тоже неправда. Оно иногда очень громко стучит. Но это оттого, что… Я не найду человека, который мог бы заменить мне брата. Ты и представить не можешь, чем он для меня был.
Он чувствовал печаль, которая нарастала где-то в глубине его существа. Чего бы он только не отдал, чтобы заменить ей брата!
— …и когда я увидела, как он с ней танцует, я почувствовала себя страшно одинокой. Мне ужасно захотелось вернуться домой, достать наши детские фотографии и смотреть их одну за другой, чтобы снова очутиться в тех местах, где нас фотографировали… А вот в Париж я действительно еду; но я туда еду потому, что мой отец — француз, и он подписал контракт на три года. Он инженер. Будет строить во Франции плотину. В Париже мы будем проездом, а потом остановимся в унылом крошечном городишке, и однажды… однажды, рано или поздно, я выйду замуж за человека, который будет похож на моего отца… и мне будет казаться, что он такой от рождения: большой, взрослый, толстый… — Она улыбнулась.
Где-то трижды ударил колокол; его протяжный звон плыл по воздуху медленно, печально. Небо было прозрачным, умытые звезды сияли, как брильянты. Деревья сладковато пахли студеной водой.
— …и это будет брак на всю жизнь. А может быть, я буду воспитывать детей моего брата, когда они приедут к нам на лето, — она глубоко вздохнула, захваченная колдовством глубокой ночи. — Я выйду замуж не по любви. И не по расчету. А может, и по тому и по другому одновременно. У меня будет чистый дом, на кухне — горшочки с вареньем и консервы, которые я сама буду заготавливать на зиму. Высокие шкафы с выглаженной опрятной одеждой. А если родятся дети, у них будет все, что есть у меня: очаг зимой, синее море летом… Короче, Титания на кухне со сковородкой.
