Проводник ускорился и исчез где-то впереди. Охрана приотстала. Только окрики позади, за спиной. Но и те стали какими-то гулкими, отдалёнными. Что-то надавило на голову, и средь деревьев загорелся яркий свет. Он на миг ослепил, Дмитрий даже прикрыл лицо, жмурясь от бликов. А когда свет исчез и учёный проморгался, лес вокруг исчез.
— Э-э-э… — протянул Дмитрий Александрович.
Ступор на миг овладел им. Он стоял посреди серого, чужого мира. Другое солнце, пробиваясь сквозь толстые тучи, обозначало день. И этот резкий переход из ночи в день был лишь первым сюрпризом. Краски. Помимо резкого ощущения не своего мира, в глаза бил странный новый цвет. Мозг клинило, он усиленно искал определение для сравнения новой цветовой гаммы. Но ничего подобного не находил. Этот новый оттенок цвета не был знаком земному разуму. И мир… Тяжёлый, спёртый воздух, которым можно дышать, но дышать не хочется. Серая, безрадостная земля, чёрный камень, клочок растительности дальше на горизонте. И пустота. Ни звуков, ни жизни. Даже ветра нет. Заизолированная камера. Душная и неприятная. Чужой мир.
— Дмитрий Александрович, зачем вы здесь? — Окликнул кто-то за спиной и учёный с вскриком повернулся. Сердце затрепетало. Мышцы свело приступом страха.
Синеглазый блондин с длинными волосами. Настоящий былинный богатырь с широкими, как ворота плечами. Странный гость, однажды явившийся в беседку у дома и забравший тигра Когтя. Отец Скорпиона.
«Биологический во всяком случае», — некстати подумал Дмитрий, пролепетав:
— Родослав?
Синеглазый вздохнул. Ощущение, что выпустили воздух массивные кузнечные меха. Тяжёлая длань легла на плечо учёного. Сильный, уверенный голос с ноткой грусти донёс:
— Эх, и не сидится же вам дома, Дмитрий Александрович. Беседка надоела?
— Нет, я… случайно… Не стоит делать поспешных выводов, я просто…
— Ничего не говорите. Теперь это не имеет значения. Санитарный кордон порван, теперь пузырь работает в обоих направлениях. Так что ни мне, ни им ваши доводы, ни к чему.
Богатырь замолчал, всматриваясь в серое небо. Дмитрий проследил за его взглядом. И прежде чем глаза увидели что-то в облаках, гул то ли двигателей, то ли лопастей уловил слух. Что-то надвигалось из-за туч. И оттого как суровело лицо синеглазого богатыря, Дмитрий сделал для себя вывод, что это далеко не союзники.
— Ну что же вы, Дмитрий, — протянул богатырь.
— Моя смерть что-то изменит?
— С жизнью расстаться успеете. Идём, раз уж вы здесь. Мир покажу.
