Они вернулись к камышам и опять легли на землю, приложившись к двустволкам.
Время шло, но ничто не нарушало тишины болота.
Всходило солнце. Лягушка попрежнему неподвижно сидела на стволе тополя.
— А не могут они проплыть с другой стороны?
— Там есть один проток под липами, но его мало кто знает даже в долине. Пожалуй, только мы, Мори, и знаем. А эти и вовсе чужаки… Мы туда ходили, когда были ребятишками, помнишь?
— Да, — пробормотал Цван.
Он это хорошо помнил. Детьми они ходили туда ловить пиявок. Они опускались в воду, и прожорливые паразиты сразу набрасывались на них и начинали сосать кровь. Тогда ребята выскакивали на берег, отрывали пиявок от тела и бросали их в банку. Бабушка потом относила их аптекарю и продавала по скольку-то за сотню.
— По два чентезимо[3], — вслух промолвил Джузеппе, как будто следил за ходом мыслей брата.
— Веселая жизнь… — с горечью сказал Цван.
— …От начала до конца… — усмехнулся Джузеппе.
В эту минуту из камышей с шумом взлетели птицы. Лягушка, сидевшая на стволе тополя, прыгнула в воду.
— Плывут, — шепнул Джузеппе, и глаза у него сверкнули.
Цван сдвинул шапку на затылок й слегка приподнял ствол ружья. С минуту у него бешено колотилось сердце; потом мало-помалу, в то время как плеск воды слышался все ближе и ближе, на него снизошло глубокое спокойствие. Вот они! Барок было три. На первой плыли только карабинеры, на двух других мужчины в штатском и женщины, но в сопровождений военных.
— Смотри-ка, и женщины, — выдохнул Цван. — Вот шлюхи!
Первая барка остановилась. Сидевшие в ней заметили поваленный ствол тополя, и было отчетливо слышно, как они переговаривались.
— Раньше его не было…
— Может, мы не обратили внимания.
— Нет, не было.
— Ну и что? Не было, так есть. Вперед.
Барка поплыла дальше.
— Смотри, смотри, кто шестом орудует…
— Кто это?
— Лоренцо, водовоз. Он самый, сволочь. Я слышал, как он других подзадоривал, а про меня говорил, что я вроде штрейкбрехера… Сейчас я ему покажу, какой я штрейкбрехер…
— Целься в голову, — посоветовал Джузеппе. — Может статься, они испугаются и удерут при первом выстреле. Они ведь не знают, сколько нас здесь.
Перед стволом дерева барка остановилась.
Цван слегка приподнял двустволку и нажал на спусковой крючок.
Человек, который отталкивался шестом, завопил, поднес руки к лицу, потом опрокинулся назад и, перевалившись через низкий борт барки, упал в воду.
Высоко взлетели брызги, сверкая на солнце.
Но Цван опять прицеливался. Второй заряд дроби попал в зад тому, который приказал плыть дальше. Раздался новый вопль…
