Все расхохотались и наконец оставили его в покое.
Но Цван ушел. Он вдруг сказал Сперанце, что идет к Джузеппе.
В сущности, это хороший выход из положения, говорила себе Сперанца.
Ведь если бы Цван остался, он бастовать не стал бы. Он говорил ей, что неспособен сделать управляющему такую «пакость».
С другой стороны, он, понятно, не мог с легким сердцем пойти против товарищей по работе, своих старых друзей, можно сказать, братьев по крови.
Он хорошо сделал, что ушел. Там, в самом сердце болота, не могло быть ни забастовщиков, ни штрейкбрехеров. Это было идеальное место для лягушек и для таких людей, как Цван.
До поздней ночи Сперанца выполняла то, что решила сделать. Земля позади дома была залита молоком, а загоны открыты, чтобы скотина могла выйти на волю и пастись.
Теперь Сперанца стояла на дамбе, и из-за пляшущих повсюду огоньков ей казалось, что долина колышется. То были фонари, освещавшие дорогу группам людей, сходившимся со всех сторон, чтобы занять дамбы.
Перед рассветом обычно свежо, и в долине сырость пробирала до костей. Люди были одеты в короткие черные плащи, делавшие их похожими на нетопырей.
Даже Минга была на ногах. Казалось, она «почуяла», что происходит.
Она сидела в темноте на пороге дома и время от времени повторяла:
— Штрейкбрехеры идут с болота
Женщина, которая с час назад пришла к Цвану, чтобы попытаться убедить его примкнуть к забастовке, застала только старуху и Сперанцу.
— Дедушки нет дома, — сказала девочка. — Он ушел на болото.
И тут Минга снова повторила:
— Штрейкбрехеры идут с болота.
— Что это значит? — спросила женщина
— Не пойму. Она это со вчерашнего вечера твердит. Вы ведь знаете, какая она… Скажет что-нибудь и повторяет без конца…,
— Но почему она это говорит?
— Кто ее знает? Может, услышала, что люди говорят, поняла, что мы бастуем; вот и вспоминает, что было в старину…
— Но, насколько я знаю, никогда такого не было, чтобы штрейкбрехеры нагрянули оттуда. Там им не пройти! Болото — что западня: попадешь, так не выберешься. С этой стороны мы как за каменной стеной. Они всегда с реки приходили, и вот увидишь, теперь тоже так будет. Ходят слухи, что их уж собрали и приведут сюда с военной охраной… Но, уж черта с два, они все равно не пройдут!
Сперанца проводила женщину до дамбы, потом опять задумалась над тем, что твердила Минга, и вернулась к ней.
— Бабушка, вы их видели, штрейкбрехеров?
— Они идут с болота, — монотонным голосом повторяла старуха.
Сперанца поняла, что толку от нее не добьешься, и оставила ее в покое. Но едва она отошла на несколько шагов, Минга вдруг заговорила:
