Сперанца легко и спокойно шла и шла извивами дамбы, с любопытством озираясь по сторонам.
У нее из-под ног с пронзительным криком взлетали диковинные птицы, и в такт ее шагам тихонько колыхался камыш. Ей начинали нравиться эти места, будившие столько далеких воспоминаний.
Дойдя до болота, она нашла плоскодонку там, где ей сказал дед, прыгнула в нее и отчалила, упираясь шестом в дно. Лодка медленно и бесшумно заскользила по зеркальной глади, искрившейся золотом в лучах восходящего солнца. Сперанцу вдруг охватило радостное и умиротворенное чувство.
Стоя в лодке, она все дальше и дальше отталкивалась шестом и пела. Лодка поравнялась с островком, заросшим кустарником, и оттуда до Сперанцы донеслись голоса. На берегу лежали два парня; у обоих в руках были ружья.
«Охотники», — сказала себе Сперанца и поздоровалась:
— Добрый день.
— Эй, душка… — крикнул один.
Сперанца не обернулась, но про себя рассмеялась. В первый раз к ней обращались не как к ребенку; она не раз слышала, как парни окликали так девушек.
С берега кричали ей вслед, и Сперанца явственно расслышала похабную фразу. Она быстро нагнулась, схватила пук водорослей и, обернувшись, бросила его туда, где лежали парни, обдав их брызгами воды и грязи.
Она посмеялась над их проклятиями и поплыла дальше.
Скоро она нашла протоки, о которых говорил ей Цван, и ее охватило какое-то волнение при мысли о том, что в этих местах родился и жил Таго.
Когда она добралась до противоположного берега болота, солнце уже стояло высоко. Она привязала лодку к стволу ивы и спрыгнула на землю. Хибарки не было видно, но из-за деревьев поднимался дымок.
Сперанца нашла торную тропку, пошла по ней и вышла на полянку перед дощатой лачугой. Возле дома старик обстругивал заостренные колышки, а у его ног спал пес.
Сперанца столько слышала о Джузеппе, что ей казалось, будто она всегда его знала.
Однако она в нерешимости остановилась, не зная, как привлечь его внимание.
— Таго! — крикнула она наконец.
Она понимала, что его, должно быть, нет дома, но не могла обратиться прямо к старику.
Джузеппе с живостью поднял голову, потом поднес руки ко лбу, чтобы солнце не било в глаза.
Пес тоже поднял голову и смотрел то на Сперанцу, то на хозяина, словно спрашивая у него, как поступить.
Молчаливый осмотр явно затягивался, и Сперанца решила положить ему конец.
— Таго дома?
— А кто его спрашивает?
— Я спрашиваю…
— А кто ты будешь?
— Я Сперанца. Внучка Цвана.
— Подойди-ка поближе, покажись…
