— Песиголовцы! — сообразил наконец Тарус. — Не упустите их, други!
Вишене достался один из пришлых, в первый же момент разделавшийся с Дементием. Руку достал, тать!
Изумрудный меч замер в умелом хвате. Ну, поглядим, на что ты годен!
Запела сталь, зарычал противник; истинно — пес, дело твое — рычать! Однако мечом умеет. Эк лихо отбивает да отводит удары! А ежели тебя снизу? Увернулся, гляди. А ногой? Ага, не сладко, собачья башка!
Вишена угодил песиголовцу точно по мохнатому уху, и тот взвыл, от боли да от досады. Правильно учил отец — дерешься на мечах, руки-ноги тоже не забывай! Здорово помогает.
Бз-зиннь! Бз-зинь! Гец!
Кулаком между глаз! Хоть бы не куснул, зараза. С него станется. Сверху-сбоку, сверху-сбоку, лезвием. Успеваешь, песья морда? На тебе с вывертом!
Лязгнув, вражий меч улетел в кусты, и песиголовец отступил, растопырив руки да прижав уши.
— Ага! Испужался, отродье? — Вишена убрал меч в ножны. — Ну, иди сюда! Поглядим, каков ты на кулаках!
Но песиголовец вдруг развернулся, вознамерившись юркнуть меж тесно стоящих стволов. Удирать навострился. Да не тут-то было!
Ловкая подсечка — и вражина ткнулся мордой своей собачьей в прелые листья.
— Что, не по нраву? — спросил Вишена с издевкой. — Будешь знать, как по ночам в кустах шастать да подкрадываться.
Песиголовец тем временем поднялся и бросился на Пожарского, зарычав еще громче и злее, чем вначале. Рычал он, надо все же отметить, совсем иначе, нежели собаки. Есть ведь разница между речью и песней?
Вишена согнул руки, отвел прямой удар, уклонился от бокового и умело, от души залепил противнику ногой по треуглой голове. Только ноги взбрыкнули! Гляди-ка, приподнимается! Живуч. На тебе еще!
Твердая ладонь угостила вражину промеж ушей, тот упал, на этот раз окончательно.
— Не убей его, Вишена. А то мы двоих сдуру уже зарубили, — сказал вдруг Тарус, хватая Пожарского за руку. — Поспрошаем, глядишь, чего и скажет.
— Ну да! Неужто эта погань по-нашему разумеет? — не поверил Вишена.
— Да кто ж его собачью душу знает?!
Вокруг собрались уже все путники, разбуженные шумом. Роксалан с Купавой занялись раненым Дементием, венеды скопом скрутили пленника, да тот и не упирался. Висел, ровно тряпка, Вишена из него дух вышиб напрочь.
— Ловко ты его! — с завистью молвил Яр, пожирая Вишену восхищенным взглядом. — Что это?
Вишена усмехнулся:
— Это? Борьба такая, без оружия. Спас называется. Отец научил!
— А меня научишь?
— Научу, коли впрямь захочешь. Дай только Книги найти. Лады, хлопче?
