– Смотри-смотри! Какой милый! – Машка щедро делилась с отцом нахлынувшим на нее восторгом. – Пу-у-усень-ка! – ласково обращалась девочка к лохматому созданию. – Пу-у-у-сень-ка, мой хо-ро-оший! – Маруся зачмокала губами, а щенок мутно взглянул на нарушительницу своей дневной дремы и сердито зарычал.
– Чего это он?! – взвизгнула Машка и юркнула за отцовскую спину.
– Ну что ты дергаешься? – с досадой обернулся Виктор.
– Я не дергаюсь, – жалобно возразила Маруся.
– Нет, именно дергаешься!
– Да не дергается она, Вить, – подоспела Тамара. – Она боится.
– Мамуля, – обрадовалась девочка, – я не боюсь. Пусенек я не боюсь. Только когда они рычат… А почему он на меня рычит?
– Наверное, это… бойцовский пес, – на полном серьезе, глядя на Виктора, объяснила Тамара.
– Да-а-а? – изумилась девочка.
– Да, – со знанием дела подтвердила ее мать. – Во всяком случае, твой папа так считает.
– Да-а-а? – Машка уже обернулась к отцу.
– Вполне возможно, – важно проронил в сторону жены Виктор.
– Конечно, возможно, – ехидно-радостно подхватила Тамара. – У него даже есть первое ранение, видимо, полученное в бою.
– А какое? – поинтересовалась Маруся, на что Тамара, не отрывая взгляда от мужа, прошипела:
– Стригущий лишай на полбочины!
Виктор в долгу не остался:
– У тебя любая ссадина – это лишай, а комариный укус – его зародыш.
– Посмотрела бы я на тебя, дорогой, как бы ты в этом разбирался, если бы…
– Ой, Тома, только не надо! Можно подумать, что ты первая женщина в мире, обрившаяся наголо.
– Нет, конечно, я не первая женщина, обрившаяся наголо. Но я первый в истории нашего факультета преподаватель, вышедший к студентам с лысой башкой!
– Ну… не совсем лысой! – не сдавался Виктор.
– Совсем даже не лысой, Витя. Ты абсолютно прав. Длина моих волос равнялась двум миллиметрам. У некоторых на ногах они длиннее.
Вмешалась Маруся:
– Что? Тоже руки не мыла? Папа говорит, что лишай – это болезнь грязных рук!
– Нет, Машка, руки-то я как раз мыла, а вот попу твою – недостаточно хорошо.
– Мою-у-у-у? – Маруська вытаращила глаза.
– Твою.
– Расскажи! – потребовала девочка.
– Я уже миллион раз тебе рассказывала.
– Про попу не рассказывала. Расскажи!
– Прямо здесь?
– Прямо здесь.
– Давай по дороге?
– Тогда до конца.
– Уговорила. До конца.
Маруся просто-таки впихнула в материнскую руку свою и пристроилась к ее боку.
– Стра-а-а-ашная исто-о-ория из Машкиной жи-и-изни!!! – утробным голосом, закатывая глаза, проревел Виктор и неожиданно ущипнул дочь. Та вскрикнула и с энтузиазмом двинула отца локтем с такой силой, что тот крякнул:
