-- Не роман, знаете ли. До романов я не большой охотник. Предпочитаю исторические труды и все в таком роде. Или мемуары. Если б кто согласился издать, я бы не прочь написать мемуары.
-- Это сейчас модно.
-- Таким разносторонним опытом, как я, мало кто располагает. Не так давно я даже написал об этом письмо в одну воскресную газету, но они мне не ответили.
Он устремил на меня долгий, оценивающий взгляд. Неужели сейчас попросит полкроны? С его-то респектабельной внешностью.
-- Вы, конечно, не знаете, кто я такой, сэр?
-- Честно говоря, не знаю.
Он как будто что-то обдумал, потом разгладил на пальцах черные перчатки, задержался взглядом на дырочке и наконец не без самодовольства изрек:
-- Я -- знаменитый Мортимер Эллис.
-- Да?
Никакого более подходящего междометия я не придумал, будучи убежден, что слышу это имя впервые. На лице его изобразилось разочарование, и это меня немного смутило.
-- Мортимер Эллис, -- повторил он.-- Неужели это вам ничего не говорит?
-- Решительно ничего. Я, понимаете, очень мало живу в Англии.
Интересно, думал я, чем он прославился? Я мысленно перебрал несколько вариантов. Спортсменом он, безусловно, никогда не был, а ведь в Англии только на их долю выпадает настоящая слава, но он мог в прошлом проповедовать "Христианскую науку" или ставить рекорды на бильярде. Самая незаметная фигура -- это, конечно, бывший министр, и он вполне мог оказаться министром торговли в каком-нибудь усопшем правительстве. Но и на политического деятеля он не был похож.
-- Вот она, слава,--произнес он с горечью.--Да в Англии я много месяцев был притчей во языцех. Посмотрите на меня хорошенько. Не может быть, чтобы вы не видели моих снимков в газетах. Мортимер Эллис.
Я покачал головой.
Он выдержал паузу для пущего эффекта.
-- Я -- знаменитый многоженец.
Ну что прикажете ответить, когда совершенно незнакомый человек сообщает вам, что он -- знаменитый многоженец? Признаюсь, порой я тешу себя мыслью, что за словом в карман не лезу, но тут я буквально онемел. А он продолжал:
-- У меня было одиннадцать жен, сэр.
-- Многие считают, что и с одной нелегко справиться.
-- А это от отсутствия практики. Кто был женат одиннадцать раз, тот женщин наизусть знает.
-- Но почему вы остановились на одиннадцати?
-- Вот-вот, я так и знал, что вы это спросите. Как увидел вас, сразу подумал, лицо у него умное. Одиннадцать -- нелепое число, верно? Что-то в нем есть незаконченное. Три--это может быть у любого, и семь еще туда-сюда, девять, говорят, приносит счастье, десяток тоже неплохо. Но одиннадцать! Я только об этом и сожалею. Все бы ничего, кабы только довести счет до дюжины.
