– Потому что мы остаемся людьми, – поясняет Майра. – А значит, есть люди, которых мы любим, и Совет может использовать это, чтобы контролировать нас. Помнишь, как все происходило во времена Великого Раздела? Как тогда добились согласия от тех, кто остался Наверху? Гарантировали безопасность их близким Внизу. Именно так всегда и манипулируют сиренами. Мы делаем то, о чем члены Совета нас просят, и людям, которые нам дороги, гарантирована жизнь лучше, чем у других. Если же мы отказываемся выполнять их просьбы, они могут создать нашим любимым проблемы.
– И кого любишь ты? – спрашиваю я, потому что мне трудно представить, чтобы Майра кого-то любила. Особенно теперь, когда мама умерла.
Майра смеется:
– Я люблю себя. И делаю то, о чем они просят, потому что хочу жить.
Я ее понимаю. Мы с ней похожи.
Я люблю Бэй и маму, но еще я очень хочу жить. Возможно, именно этого я хочу больше всего на свете. Могу ли я честно ответить на вопрос: что больше подталкивает меня к побегу – желание снова увидеть сестру или же все возрастающая уверенность в том, что если я не выберусь Наверх, то какая-то частичка меня умрет?
Мы с Майрой – две стороны одной темной монеты.
– Конечно, я любила твою маму, – говорит она и проходит в центр шлюзовой камеры. – Знаешь, Океания ведь была здесь еще за несколько лет до смерти. Здесь были все, кто имел шанс стать Верховным Жрецом. Члены Совета и священнослужители закрыли доступ на смотровую площадку. Кандидаты на пост Верховного Жреца по очереди ложились на пол в самом центре камеры – именно туда, куда кладут тела покойников. Ты знала об этом?
– Нет. Мама нам об этом не рассказывала.
– А я знаю, – продолжает Майра, и ее голос разрастается, начинает давить на меня, – потому что я была здесь.
– Это невозможно, – возражаю я. – Ты же не член Совета, и уж, конечно, ты бы никогда не могла претендовать на роль главы нашей церкви.
– Это правда, – соглашается Майра. – Но, как ты знаешь, Верховный Жрец должен доказать, что он либо имеет врожденный иммунитет против сирен, либо достаточно силен духом, чтобы противостоять им. Так вот, кандидаты на пост Верховного Жреца пришли сюда ночью, пока вся Атлантия спала. Потом привели сирен. Мы говорили по очереди. Жрецы и члены Совета выступали в роли свидетелей. Они, конечно, читали слова по нашим губам, но слышать наши голоса не могли.
– И что же вы говорили?
– О, кому что – каждому из претендентов разное. Суть была в том, чтобы выяснить, кто сломается и закричит, а кто выстоит.
