Обрученные - Элли Каунди

Скотту, который верит всегда

Скотту, моему мужу, благодаря которому мое писательство стало не только возможным, но и осуществимым.

Моим трем мальчикам, чье существование делает увлекательной мою жизнь. Я люблю тебя, и тебя, и тебя.

Моим родителям, Роберту и Эрлен Брейсуэйт; брату Нику и сестрам, Элен и Хоуп, которые внимательно прочли всю, до последнего слова, рукопись (а Элен — даже несколько раз).

Моим друзьям — читателям и писателям — приславшим существенные для меня замечания и одобрения.

Алеку Шейну, который проделал ради меня путь длиной в много миль, хотя его вид спорта — борьба (черный пояс четвертой степени), а не бег на длинные дистанции.

Джоди Римеру — блестящему и остроумному защитнику любой авторской мечты.

Джулии Штраус-Гейбл — женщине, которая с неподражаемой грацией и талантом умеет сделать лучше каждую мою строчку.

И всей замечательной команде издательства «Penguin», чье участие в работе над моим романом сделало его лучше, чем он был. Вот далеко не полный список этих сотрудников: Тереза Эванджелиста, Лаури Хорник, Розен Лоуэр, Линда Мак-Карти, Санта Ньюлин, Ирэн Вандерворт, Дон Уэйсберг и Лиза Иоскович.

Теперь, когда я поняла, что умею летать, куда мне лететь в ночи? У меня нет белых оперенных крыльев; мои крылья — зеленые, из зеленого шелка. Они трепещут на ветру и следуют за каждым моим движением — по кругу или прямо, — куда бы я ни шла. И я не боюсь теперь ни тьмы вокруг, ни глубокого, усыпанного звездами неба...

Я смеюсь над собой, над своими глупыми фантазиями. Люди не летают, хотя до возникновения Общества существовали мифы о тех, кто мог летать. Однажды я видела таких на картине. Белые крылья, синее небо, золотое сияние вокруг голов, взоры устремлены вверх с удивлением, будто они не могут поверить, что художник заставил их делать, не могут поверить, что их ноги не касаются земли.

Ну, конечно, сказки, я знаю. Но сегодня так легко забыть, что это неправда. Наш аэропоезд плавно мчится сквозь звездную ночь, и сердце мое бьется так часто, что, кажется, я смогу так же плавно взлететь в небо в любой момент.

— Чему ты улыбаешься? — интересуется Ксандер, глядя, как я аккуратно разглаживаю складки шелкового зеленого платья.

— Всему, — отвечаю я, и это правда. Я так долго ждала моего Банкета обручения. Той минуты, когда впервые увижу лицо мальчика, который станет моей парой. Впервые услышу его имя.