– Этот человек всегда приходит один, в этом его особенность, – подтвердила Амансульта и, ценя отношение старика к себе, снова заговорила о папе: – Я сказала, Сиф, великому понтифику о книгах Торквата. Я сказала ему о том, какие великие знания хранятся в старинных книгах. Я попыталась объяснить, как много мы можем знать. Знаешь, что он ответил мне?
– Не знаю, но догадываюсь.
– Он сказал: зачем знать много такой восхитительной девице?
– И это все?
– Это все.
– Ты ответила?
– Нет. Я не ответила.
– Это неправильно, – покачал головой старик. – Ты обязана, как все, отвечать великому понтифику на любой его вопрос. Если великого понтифика заинтересовало, зачем знать много такой восхитительной девице, ты должна была ответить и на это.
Амансульта тоже покачала головой:
– Когда я увидела апостолика римского, я сразу сказала ему, что не скрою от него ничего из того, что сама знаю. Однако я отказалась присягнуть в том, что отвечу на любой его вопрос. Как я могу присягнуть, сказала я апостолику, если не знаю, о чем вы будете спрашивать. Может, вы будете спрашивать о таких вещах, о которых я не посмею или не захочу говорить.
– Твои слова звучат дерзко.
– Это так. Зато они правдивы.
Ганелон медленно перевел дух. Он чувствовал, в подвале посвежело. Наверное, старик и его помощник проветрили подвал. Но встать или повернуться Ганелон не мог. Просто лежал на полу и прислушивался к словам Амансульты.
Амансульта виделась с папой! Она разговаривала с великим понтификом!
– Я заявила нунцию, что в Латеранский дворец меня привело важное дело. Это правда. Я заявила нунцию, что кардинал Данетти передал великому понтифику мое послание. Нунций ответил: кардинал Данетти сейчас отсутствует, хорошо, если он появится через два-три дня. Нунций вел себя как рассерженный нотарий, он смотрел на меня так, будто я украла в храме реликвии. Он твердо заявил, что никогда папа не примет меня, что апостолик вообще не принимает девиц, особенно тех, имена которых замешаны во многих подозрительных слухах. Я сразу поняла, что нунций, видимо, наслышан о моем золоте и богатстве и хочет получить дорогой подарок. Он вел себя очень неблагожелательно, Сиф, все его поведение говорило о том, что он страстно желает получить от меня дорогой подарок. Но я не хотела связывать себя с ним даже подарком. Говорят, что это он убил несчастного аббата Трелли. Говорят, что сначала он якобы дал аббату яд, а потом ударил деревянным молотком. Так говорят. Но, может, это неправда. Не знаю. Все-таки он отправляет обязанности нунция.
